– Надо думать, – поежилась я, едва представив, что значила эта смерть для отца Эррея. – Когда внезапно и так нелепо гибнет любимый сын, а вместе с ним рушатся все планы на будущее, это сильно подкашивает.
– В любом случае теперь наследник – Лоррэй, так что род та Ларо не прервется. А Эррей и так ни на что не претендовал.
Я поморщилась: род-то, может, и не прервется, но, ей-богу, лучше пусть он обеднеет еще на одного наследника, чем однажды лен-лорд та Ларо вдруг поймет, какая змея выросла в его доме. Об одном воспоминании о братце Рорна меня аж передергивало.
– Ладно, пора мне, – наконец вспомнила я об уходе. – Там за мной приехать скоро должны.
– Ты разве сегодня одна?
– Да. Сказала своим, чтобы вечером забрали. Нечего им целый день под твоими окнами болтаться. Пусть лучше делами займутся. Благо у нас как раз сейчас их накопилось много.
Мастер Драмт удивленно на меня посмотрел, а потом кивнул.
– Я скажу слугам, чтобы сообщили, когда прибудет экипаж. – Он ненадолго вышел, а когда вернулся, то почти сразу добавил: – Ты очень вовремя собралась – в конце улицы как раз заметили карету.
– Действительно, вовремя, – улыбнулась я, невольно вспомнив, как лихо вчера укатила от господина ал-тара. – Иногда мне кажется, что они даже на расстоянии читают мои мысли.
– У тебя отменная охрана, – хмыкнул маг. – Я бы, наверное, даже завидовать начал, если бы меня не беспокоило присутствие зрелого Адаманта.
– А мне можно. Я – не маг.
– Да я знаю. Но все равно – подпускать его к себе так близко…
Я усмехнулась.
– Ты опять неосторожен, Риг. Будь уверен: совсем близко я никого и никогда не подпускаю. По крайней мере, без предварительной проверки и специального пропуска в кармане. Адамант у меня есть – это правда. Но он находится ко мне не настолько близко, как могли бы подумать некоторые.
Под моим пристальным взглядом мастер Драмт неожиданно покраснел, потом побледнел, позеленел и наконец неловко отвернулся. Кажется, сообразил, что такими словесными ляпами (если бы их кто-то услышал, конечно) вполне мог меня скомпрометировать. Чего в его положении, да и в моем тоже делать ни в коем случае нельзя.
Я тихо вздохнула.
– Эх, Риг. Ведь вроде взрослый человек…
– Гайдэ, я не в этом смысле! Честное слово, даже не думал! – Мастер Драмт стал таким несчастным, что я сразу поняла – брякнул действительно не со зла, и успокаивающе улыбнулась.
– Верю, поэтому и не сержусь. Но все-таки следи за речью: однажды это может плохо кончиться. Тогда как мои скароны, если кому-то интересно, представляют собой только охрану и ничего больше. И за любой грязный намек готовы вырвать у говоруна чересчур длинный язык, чтобы потом подвесить его на заборе и с искренним удовольствием полюбоваться на мучения ущербного, больного на всю голову дурака, вздумавшего плохо обо мне отозваться. Заботливые они у меня. И внимательные к подобным тонкостям.
