— Эх, хорошо тут у вас, и кофе хороший, — крякнул гость, продолжая семенить глазами по интерьеру.
— Так ради вас стараемся, — улыбнулась баба Зина, — заезжайте. Булочки каждый день свежие, сыр бывает. Вы сюда в гости или, может, себе дом ищете?
— По делу, по делу. Все люди как люди — на югах, а я вот — в командировку, — ответил незнакомец, остановив, наконец, взгляд на одном месте. Оказалось, на вывеске, — а что это у вас за название такое смешное?
— Звать меня Зина, оттого и «Кофезина», — странный тип, удивилась Зинаида Ефремовна, издалека приехал, раз такого не знает.
— Бааааа, так это правда? Кофейня ваша? А я думал, грамотный ход, новая фишка, «себеряный возраст», и все такое. Думал, вот хитро сибиряки придумали, «бабкина кофейня». А она, выходит, и правда, бабкина, — тут неприятный — ох, неприятный — жердяй взгоготнул, повизгивая высоко.
Зинаида Ефремовна гостю больше не улыбалась.
— Я хозяйка. А вам, собственно, чего? Кофе выпили, поди.
— Так это, бабушка, тогда разговор короткий будет, — гость окаменел толстой рожей, — закрываем торговлю. И «Батон» ваш закрываем. Нормальный магазин будет. Большой. Я думал, вы тут чьи-то, и бодаться придется. Не придется, раз ваша. С октября освобождайте. По аренде неустойку получите — считай, пенсия за три года, — и снова осклабился.
— Да пошел ты, песий хвост, — ясно и спокойно, будто приблудному коту Валику, приказала баба Зина.
— Вы, женщина, приличия-то соблюдайте, а то без компенсации выпрем, — так же спокойно ответил мужик, развернулся и вышел. В дверях столкнулся с Телегой. На хозяина «Батона» взгляда не кинул.
Скоро и официальное уведомление прилетело с печатями: так, мол, и так, крупная московская сеть, инвестиции, инновации, рабочие места. Закрывайте к чертям гастроном и все прочие «стихийные торговые точки».
— Стихийные мы и есть, — устало опустилась на табурет в подсобке «Батона» Зинаида, — делать-то что будем?
— А фига тут делать, — безжизненно ответил Телега, — все пороги в городе оббил, начхать им. И что двадцать лет на одном месте, и что за все время ни на копейку не обманул, и что если б не я, в поселке и хлеба купить негде. Пока толстосумы в новые дома не заехали, ни одна вошь лавку здесь открыть не хотела. Не выгодно, вишь ли. В 2008-м из своих скопленных зарплату платил продавщицам, дочке квартиру не купил.
Зинаида на скисшего мужика смотрела добро, по-матерински: правду говорил. Кедровские к «Батону» привыкли, иначе как «наш» не называли. «В наш яблоки завезли», «в нашем кофейню открыли». Скоро закроют.
