Посиделки на Дмитровке. Выпуск 8 | страница 85



Отшельники,
Дамы, турниры.
Бродячие
комедианты,
Поэты и шулера.
Но верный
Весёлый Алхимик,
Накормит,
Поможет и спрячет.
Подарит кинжал
И коня.
И на рассвете
Разбудит,
Укажет тропу
Потайную,
И в шёлковом,
С кружевами,
Платке,
Таинственный
Амулет.
* * *
И нас
Приютили
Монахи,
В пещере
У синего
Моря,
Когда
Мы с тобой
Умчались
От погони
В четырнадцатом
Веке.
Вилла «Голубой кот»
На этой вилле
Мне легко дышалось,
Мечталось,
пелось
и смеялось.
Меня признали
Кошки и коты,
Со мной мяукали
на «ты»!
И даже игуана не боялась,
Не говоря о попугаях.
Те сразу перестали
напевать
Свои тропические песни,
А просто куролесили
на месте,
Признав мою
«Блуждающую суть».

* * *

Вике

Сколько жизни в тебе!
Круженья,
По опасной тропе
скольженья,
Сколько музыки,
звона, света!
Расцветает внезапно Лето.
И никто объяснить мне
Не сможет:
«На кого же ты, Вика,
похожа?!»

* * *

Там летали самолеты,
И звенели телефоны.
Расцветали орхидеи,
Созревали апельсины,
И вальяжные коты,
Мне шептали робко:
«Ты —
Наша радостная гостья,
Никого ты здесь
не бойся!
Кто ты?
Что ты?
Почему?
Вдруг приехала
нежданно,
С иностранным взглядом,
Жанна…
С нашею Хозяйкой схожа,
На нее ты так похожа».
И, мяукнув на прощанье,
Исчезали в темноте.
Венок четверостиший
* * *
«До завтра!» —
Сказало Солнце,
Присев,
На соседнюю крышу.
* * *
Чужую рукопись шлифую.
С чужой овчаркою гуляю.
Чужую дачу навещаю.
И проживаю жизнь чужую.
* * *
Возьми себе
Машину и витрину.
А мне оставь
Гусиное перо.
* * *
Выгораю дотла.
И в любви, и вообще,
И всегда,
Выгораю дотла.
* * *
Была б я счастлива
И в Вене, и в Париже,
Но снятся сны
На русском языке.
* * *
А впрочем, тайна
Мерцала всегда,
Что я птенец
Не этого гнезда!
Меня хватит
На тысячу жизней,
При моей любви
К облакам.
* * *
Ладно, Бог с тобой, отсутствуй.
Ладно, можешь не звонить.
Без тебя прожить бы сутки,
Ну, а жизнь? Как не прожить!

Ирина Меркурова

Сатурн, пожирающий своих детей

Повесть о друге

Мне захотелось вспомнить о друге моей юности, в судьбе которого отразились черты непростого поколения шестидесятых…

Многим из нас, тогда юным и беззаботным, жизнь представлялась не полем битвы, которое не просто перейти, а скорее увлекательной и азартной игрой в неизвестное… Мы сбивались в компании по интересам, где часто среди шума и веселья вдруг кто-нибудь из присутствующих задавал тон и настроение с поворотом на 180 градусов: как будем жить, какие ценности и приоритеты для нас важнее всего, и так далее. Жарко спорили обо всем, критикуя и ниспровергая современное искусство, главное — кино, считая его железобетонным, слишком и откровенно идеологизированным, как впрочем и советскую литературу, по мнению юных критиков, обслуживающую общество… Знать бы, что через много лет некоторые из этих фильмов окажутся киношедеврами и очень значимыми по своей чистоте и искренности.