— Малинкин!.. Стерва!.. Стой!..
— Саш… — говорил Сергеев. — Не ори, мне боязно.
— Я заснул? А? — спросил Сашка. Он сел и щупал бока.
…Берег чувствовался приближающимся запахом щепок и корья, выброшенных водой. Они, замытые в песок, перепревали и пахли скипидаром — остро, далеко.
— Слышь, — Сергеев приглушил мотор. — Знакомый.
Они прислушались: постукивал мотор. До него было километров пять. Они ждали, стихнет ли стук. Что могло значить одно — рыбак ставит сеть. Но звук близился. Появилось эхо, отраженное берегами. Казалось, что лодка не одна, их плывет две. Наконец всеми тонами, высокими и низкими, ясно зазвучал мотор. Егеря узнали ядовитый голос этого превосходного механизма.
— Малинкин, — выдохнул Сергеев. — Теперь нам не спать.
— Я его за одно беспокойство убить готов! — вскричал Сашка.
— Кипяток ты, — говорил Сергеев. — Как ты жить будешь семейно? Не понимаю.
— А я не женюсь…
1
Владимир Петрович вышел из палатки и ахнул: голубой день!
На все легла голубая дымка, все голубое — и море, и небо. Лес тоже голубой. Даже красным плавкам голубизна придавала металлический блеск. Голубой день! Ура!
Владимир Петрович выжался на руках раз двадцать. Утомясь, развел костер и стал готовить завтрак.
Руки его хлопотали, а в душе тянулась серебристая цепочка удовлетворения. Он рассматривал каждое звенышко и признавал, что ему повезло: жил здесь вторую неделю, и все дни были ясные, а иногда и голубые.
Вкусная рыба? Есть.
Лес? Под боком.
Поселок? С приличным магазином.
Друзья? Ванька-Контакт прислал прогноз погоды, говорящий о чрезвычайной удаче Владимира Петровича.
Или Контактыч использовал знакомства и организовал погоду? Сама их встреча была удачей Владимира Петровича: не встречались тысячу лет, с самой школы. Встретясь, обменялись информацией. Иван хвастал автомобилем, сестрой, ученым ее мужем, их (и его, Контактыча) знакомыми. Ух, сильны! Правда, Владимир Петрович не понял толком, где же работает сам Иван. А также тайну: отчего долговязая рыжая девочка (с которой у него было что-то вроде детского романа) вышла замуж за старика, хотя бы и ученого.
Правда, она всегда была своенравна и упряма.
Контактыч был тощим, с узким телом. А теперь уверенность, отличный костюм, болтовня, как он благоустраивает дачу старика (тот отвел ему комнатку).
Владимир Петрович рассказал о себе. Затем начался серьезный разговор.
— Что ты мыслишь о науке? — спросил его Контактыч. — Твое изобретение сам бог велит оформить научной работой. Подсыпать формул можешь? Надо действовать. Ничего, я подумаю. Есть такие возможности… Пальчики оближешь.
