Это оказалось неожиданно легко – говорить то, что думаешь.
А быть может смелости мне придавало осознание того, что пока он ничего не может доказать, то соответственно ничего не сделает.
– Ладно… – медленно кивнул ректор и внезапно улыбнулся. – Тогда у меня для тебя хорошая новость!
Ой, мамочки, какие клыки.
Смотрю и обмираю… В этот момент я осознала, что меня ни капли не радуют хорошие новости, высказанные такими мужчинами.
– И какая же?
Некро-эльф подался вперед и аккуратно коснулся кончиком пальца мягкого шерстяного пузика. Я рефлекторно плюхнулась на бок и задрала лапки открывая обзор и одновременно демонстрируя подчиненную иерархию. Что-то вроде «начальник… конечно, начальник… разумеется, начальник».
Демоновы рефлексы, будь проклята эта память тела!
Разум бесновался где-то внутри малюсенькой черепной коробки и пытался достать из мыши остатки гордости и самоуважения. Мероприятие было обречено на провал по одной простой причине. Ни гордости, ни остальных излишеств у этой мышки просто не было.
Упс.
– Ты будешь теперь со мной рядом, – низким, бархатным голосом протянул упырь поистине ужасную фразу. – Ты… я…
Откуда-то из под стола раздался радостный голос третьей-лишней.
– И я!
Над краем столешницы появилась довольная морда нави и подмигнула мне красным глазом.
– И Таль, да, – в противовес ужасным фразам мне медленно и упоительно прекрасно чесали пузо. И самое кошмарное было в том, что пузику это очень нравилось. – А знаешь почему?
– Нет. Даже не догадываюсь зачем вам скромная мышка.
– Да вот понимаешь, ученики и даже учителя говорят, что я слишком злобный. Просто ужас. И что это мне не охрана внешнего периметра. Не боевые големы и не земляные драконы, а хрупкие и нежные студенты. Их надо беречь, а я не умею. Посоветовали завести домашнее животное и на нем тренироваться любить мир.
Я вспомнила как болталась над банкой со змеей.
Если мир станут любить так же как и меня, то он проживет недолго.
– А как же мой шкаф?
Ничего более умного в голову не пришло.
– У тебя будет новый.
– А если мне нравился старый?
– Хорошо, перенесем его ко мне, – как-то очень покладисто согласился упырь.
– В склеп? – ужаснулась я.
Хотя картина перетаскивания шкафа из общаги в последнее пристанище умертвия обещала стать зрелищем века.
На него можно будет продавать билеты! Особенно если потащит сам Сибэль.
– Тебе не нравится? – серебристые брови сдвинулись к переносице, и у меня задрожали лапки.
– Там прохладно, – робко пискнула я в ответ.
