— Какие мерзавцы! — Папа нервно заходил по комнате. — И почему всегда находится такой доброжелатель, у которого чешется язык? Душил бы таких собственными руками!
Ваня представил, как его интеллигентный; вежливый отец душит Олину мать. Ему стало смешно, и он опять заулыбался.
— Бедный мой мальчик! — сказала мама, поднимая на них заплаканное лицо. — Я не смогла тебя защитить…
— Зря вы мне сами не рассказали, было бы проще, — сказал Ваня.
— Мы не хотели…
— Делать мне больно? — иронично продолжил Ваня. — Вы хотели, чтобы это сделали чужие, недобрые люди в самый неподходящий момент?
Родители Вани молчали, понимая всю справедливость и всю жестокость его слов.
— И что теперь? — спросил его отец. — Хочешь разыскать своих биологических родителей?
Конечно, Ваня думал об этом. С тех пор как он узнал, что не знаком со своими настоящими родителями, он тысячу раз представлял себе, как разыщет их, встретится и скажет: «Вот и я, ваш сын!» Но какой прием его ждет? И о чем он будет с ними говорить, с чужими, незнакомыми людьми, которые четырнадцать лет назад бросили его на произвол судьбы? Он где-то читал о том, что существует голос крови, который неумолимо влечет друг к другу родных людей, но сам он не слышал призывов этого голоса.
— Нет, не хочу, — искренне сказал он. — Не вижу в этом смысла.
Ему показалось, что мама облегченно вздохнула, а папа снял очки и снова принялся их протирать. Ваня посмотрел на них обоих и впервые за все это время задумался о том, что должны чувствовать его приемные родители— отдавшие ему всю любовь и заботу, на которую были способны.
— Ты мой сын, только мой, — раскачиваясь из стороны в сторону, как заговор, повторяла его мать. — Ты — мой сын, мой мальчик…
Ваня сел перед нею на корточки, взял ее за руки, чего никогда не делал раньше, и сказал:
— Не надо, пожалуйста, перестань. — В его голосе было столько заботы и мягкости, как будто он говорил с кем-то, кто намного младше его. — Никто не помнит, как его рожали, и я тоже не помню. Но зато я помню, как болел, а ты сидела со мной рядом всю ночь.
— Это когда у тебя была свинка? — мама перестала раскачиваться и стала слушать.
— Да, и когда свинка — тоже. Или как меня кусал соседский Коля, а ты узнала и пригрозила ему, что если он не прекратит, то ты сама его укусишь…
Мама заулыбалась и посмотрела на него с благодарностью.
Они стали говорить, перебивая друг друга, и каждый их рассказ начинался со слов: «А помнишь, как…» Они стали смеяться, сначала несколько истерично, еще не оправившись от пережитого волнения, а потом все веселее и радостнее, и вместе с этим смехом в их дом возвращался мир и покой.
