— Я немедленно выезжаю, — сказал он. — Мы должны во всем разобраться.
А ей не хотелось ни в чем разбираться. Она до смерти боялась этих звонков из школы, ей было нужно только одно — чтобы все оставили их в покое.
Ваня пришел домой в обычное время, кинул сумку в прихожей и прошел в свою комнату. К его удивлению, и мама, и папа были дома, они сидели на диване и как будто ждали его возвращения.
— Привет всем, — с наигранной веселостью сказал Ваня. — Тебя сегодня раньше отпустили? — обратился он к папе.
Но тот не ответил, снял очки и стал нервно их протирать.
— Звонили из школы, — тихо сказала мама. — Говорят, что ты туда не ходишь целую неделю.
Ваня подошел к окну и посмотрел во двор. Проехала машина и обдала грязью прохожего, а тот сердился, что-то кричал и размахивал портфелем. Ваня невольно улыбнулся, наблюдая за этой сценой.
— Сынок, что случилось? — с тревогой спросила мама. Ей не нравилось ни его молчание, ни эта странная, неуместная улыбка. — Тебя кто-то обидел?
— Нет, все в порядке, — ответил Ваня.
Он с детства знал, что мужчина должен быть сильным и терпеливым, должен не хныкать и не подавать виду, что ему трудно.
— Где ты был эту неделю? — спросил папа. — Зачем нас обманывал?
— Я катался в метро. По кольцу, — признался Ваня. — Не хотелось идти в школу. Я… не мог.
— Так бы и сказал, — строго проговорил папа. — Если у тебя трудности с учителями или с ребятами, мы бы разрешили тебе остаться дома, да еще бы записку написали, что ты болен. Зачем лгать, тем более нам с мамой?
И тут, неожиданно для самого себя, Ваня сказал:
— А кто сейчас не лжет? — Он почувствовал, что должен остановиться, но уже не Мог. — Разве вы не обманывали меня все эти годы?
Родители переглянулись. В глазах у мамы был страх, а папа снова надел очки. Наверное, так он чувствовал себя более защищенным.
— Что… что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Не надо, я все знаю, — сказал Ваня и снова посмотрел в окно.
Незадачливый прохожий пытался отчистить свой бежевый плащ, когда другая машина снова обдала его из лужи.
— Так я и знала, — тихо сказала мама. — Знала, что когда-нибудь это должно случиться.
Она закрыла лицо руками и заплакала, но никто не бросился ее утешать. Больно было всем, и жгучее страдание отделяло их друг от друга, превращая из дружной семьи в троих одиноких, несчастных людей.
— Откуда ты узнал? — спросил папа, не глядя на сына. — Кто посмел…
— Это неважно, — перебил его Ваня. — Теперь вся школа только об этом и говорит. Поэтому мне не хотелось туда ходить.
