Как-то Боря подслушал разговор Лизы и Туси, и это только подлило масла в огонь.
— Как тебе новенький? — спрашивала Лиза.
— По-моему, он какой-то странный, — говорила Туся, подкрашивая губы перед маленьким зеркальцем. — Человек без недостатков. Это всегда настораживает.
— А мне он нравится. Сказал, что любит научную фантастику.
— Да? А что еще?
— И еще, что эта школа ему нравится гораздо больше, чем старая.
— Ну, конечно. — Туся оторвала взгляд от зеркальца и значительно посмотрела на Лизу. — Ведь это в нашей школе он встретил Красовскую…
— Светка? Да ты что! — удивилась Лиза.
— А ты не знала? Ну, ты даешь!
Боре стало противно, и он перестал подслушивать.
Ему самому нравилась Света, но у него были прыщи и сутулость, а у нее — красота и пятерки. Ясно, что таким разным людям вместе делать нечего. Он смирился с тем, что в классе его держат за шутника и балагура, но то, что Света ни с кем не встречается, его радовало.
Теперь все былопо-другому. Появился Волков и занял его, Борино, место. Может, со временем Шустов и смирился бы с тем, что Ваня встречается с Красовской, но он начал шутить, а уж этого Боря никак не мог вынести. Волков становился популярным, а про Борю все забывали, потому что не может быть в одном классе два шутника.
— Значит, вы теперь вместе сидите? — спросила Аня, улыбаясь.
Когда улыбаешься, люди могут и не заметить, что тебе грустно.
— Ага, — слегка прикрыла глаза Света. — А что?
— Ну, тогда вместе и приходите на мой день рождения, — на одном дыхании выпалила Аня. — Будет весело.
— А когда у тебя? — спросил Ваня, открывая записную книжку.
— Тринадцатого, — вздохнула Аня. — Мог бы сам догадаться. Это суббота.
Ваня улыбнулся и записал число рядом с телефоном.
— Обязательно придем, — сказала Света и взяла Ваню под руку.
На секунду Ане показалось, что она нарочно прикоснулась к нему, чтобы сделать ей больно или продемонстрировать свои права, но она старалась гнать от себя эти подлые мысли.
— Я буду ждать, — улыбнулась Аня и пошла за свою парту.
— Ты что такая грустная? — тревожно спросила ее Ира.
— Да так, — нехотя отозвалась Аня. — Просто через несколько дней мне исполнится четырнадцать лет, а меня за всю жизнь еще никто не любил!
— Нашла о чем печалиться, — сказала Ира. Меня вот тоже никто не любил, я же не грущу.
— Никто-никто?
— Хотя нет, — вспомнила Ира, — был один мальчик в детском саду. Он дергал меня за волосы, ставил подножки и издевался над тем, что я картавлю. Говорил: „Ирочка, скажи „тарелка“ или „кресло“…“ Потом мы встретились с ним, он учится в соседней школе, и он заявил, что я была его первой любовью.
