Но веснушки бывают летом.
— Вера, они пропали!
На Лизе был голубой джинсовый комбинезон с широкими штанинами и накладным карманом на груди.
— Как у тебя, — с гордостью сказала Лиза. Когда они познакомились, на Вере был такой же комбинезон — с накладным карманом на груди и железными пуговицами, — и Лиза тогда подумала: «Хорошо иметь такой комбинезон». Почему-то она запомнила, как тогда это подумала. А это было полгода назад. И столько воды с тех пор утекло.
— Подарок Сони, — Лиза похлопала себя по карманам.
— Тебе идет.
В сочетании с рыжими волосами голубой цвет напоминал о море.
— А Соня ждет ребенка, — грустно сказала Лиза.
Лиза немного ревновала сестру к ее мужу и их будущему ребенку. И Вера ее понимала.
— Это хорошо?
— Это хорошо.
Лиза сняла ботинки — такие же, как у Веры.
— Если бы я не была такой рыжей, — сказала она, — нас бы, наверное, путали.
— Ты — красивая.
— А ты?
Лиза посмотрела на нее так, как смотрят на детей, когда они капризничают. Вера ничего не ответила — только сказала:
— Проходи.
Лиза любила бывать у Веры. Ей так нравилась ее комната — уютно и ничего лишнего: белые обои, стеллаж с книгами, выкрашенный в белый цвет, тахта, накрытая шерстяным клетчатым пледом, и компьютерный стол с выдвижной полкой. Над столом висела цветная гравюра с изображением Трафальгарской площади. «Город под стеклом» — так Вера называла эту гравюру. Она привезла ее из Англии. Лиза подолгу смотрела на эту гравюру, пытаясь представить, как на самом деле выглядит Трафальгарская площадь, — и город под стеклом оживал: туристы кормили на площади голубей и смеялись, а мимо ехал красный омнибус с открытым верхом.
— Я хочу подстричься, — сказала Лиза. — Как ты. И покраситься.
— Покраситься? — Вера просто не верила своим ушам. — Ты сошла с ума? Я бы мечтала иметь такие волосы.
— Рыжие?
— Рыжие.
Лиза пожала плечами и спросила:
— Я посмотрю почту?
Лиза проверила почту. Но сообщений не было.
— А как Джим? — спросила она осторожно. — Он тебе написал?.
— Вчера.
— И что?
— Как всегда, ничего, — грустно сказала Вера. — Университет, работа — просто письмо. — А ты?
— Лиза, он взрослый человек. Я думаю, он даже не догадывается — ему все равно.
— Откуда ты знаешь? Думаешь, ты одна боишься оказаться в глупом положении? И потом он старше.
— И что?
— Ты его ученица — ему неловко. Подожди он скоро приедет. И все будет хорошо.
— Я жду.
Вера не хотела об этом говорить: она устала. Устала ждать. Устала об этом думать.
— Вчера, — сказала она, — была тетя из Самары — испекла клубничный пирог. Хочешь чаю?
