Сказки Албании | страница 14
Только съел хозяин два — три куска и уже вытирает губы, вытирает руки, встает из-за стола со словами:
— Слава богу! Сыт ли, не сыт, а уж гость, наверно, сыт!
Муса ему в ответ:
— Сдается мне, что ты недавно обедал. А у меня с утра ничего во рту не было, живот с голоду подвело.
Сказал и приналег на еду; ест, за обе щеки уплетает, смотреть завидно.
Наелся Муса досыта, а на блюде еще большой кусок лепешки остался. Позвал Муса сестру:
— Иди, сестренка, покушай и ты немного.
Стала сестра отговариваться: сыта, мол, есть не хочу. Видит Муса, не уговорить ее, подозвал он собаку, что лежала у порога и ждала, когда ей объедки со стола бросят, и отдал все, что на блюде осталось.
Скупой хозяин мучился от жадности, но при госте сказать ничего не мог.
Легли все спать. Гостя положили в ту комнату, где очаг. Муса, как только лег, захрапел — притворился, будто спит мертвым сном. А хозяин дома никак не может на пустой желудок заснуть. Вертелся он, вертелся в постели, наконец не вытерпел, позвал жену:
— Вставай, жена, приготовь мне что-нибудь поесть, я с голоду умираю. Боюсь, до утра не дотяну!
— Что же тебе приготовить?
— Что хочешь, только поскорей, сил моих больше нет!
Встала жена, быстро замесила тесто, приготовила для скорости куляч — круглый хлеб, что прямо в золе пекут, закопала куляч в горячую золу, а сверху головешки положила.
А Муса все слышал и наблюдал за сестрой краешком глаза. Улучил он минутку, скок с постели — и прямо к сестре:
— Что это ты, сестренка, так поздно ночью делаешь?
— Да вот пришла головешки золой засыпать!
— Как хорошо, что мы одни, — сказал Муса, — сейчас я расскажу тебе, какой я сон видел. Приснилось мне, будто мы поделили нашу землю на три части, и скот, и гору разделили. Самому старшему досталась вот эта часть, где ручей и два дуба-близнеца, — и с этими словами он провел щипцами для углей линию через весь куляч, — а второму — вот отсюда, от дубов и до той вон поляны, — и опять провел щипцами по кулячу, — а мне… Как бы тебе показать? Да, вот отсюда и досюда. А гору мы вот так разделили, а нивы так, а луга так.
И Муса все время, пока говорил, тыкал щипцами в куляч и так перемешал его с золой, что уж и не разобрать было, где тесто, а где зола.
— Что ты наделал, брат! Ведь я в золе куляч для мужа пекла! — воскликнула сестра.
— Да что ты говоришь? А я и не знал, — сказал Муса и лег спать.
Жена рассказала мужу о том, что случилось, и он опять стал просить:
— Не ленись, приготовь мне чул, умираю с голоду.
