Теперь враг не только встречал наших разведчиков необычайно плотным зенитным огнем, но и поднимал на их перехват десятки «мессершмиттов» и «фокке-вульфов». Поэтому разведчиков уже не выпускали на задания без прикрытия истребителями. Причем последним строжайшим образом запрещалось в воздухе отвлекаться на другие цели, беречь «петляковых» как зеницу ока.
Тогда очень хорошо показали себя в нашем полку и «аэрокобры». Скоростные, маневренные, они проносились на низких высотах над передним краем противника, аэродромами, дорогами, забитыми боевой техникой, успевая вместе с тем открытым текстом сообщить по радио на командный пункт обо всем увиденном. Помнится, в приказах, «молниях» и боевых листках много говорилось о мастерстве пилотов, выполнявших на «аэрокобрах» ответственные задания, — Юркине, Некрасове, Неминущем, Лезжове, Поволокине, Мартынове, Стогове. У них призывали учиться приемам воздушной разведки, умению находить выход из любой сложной ситуации.
Очень большая нагрузка легла в эти дни на фотоспециалистов. Они обязаны были в короткий срок проявить и просушить пленки, сделать снимки и смонтировать планшеты, дешифровать их, выделяя важные военные объекты. Фотоспециалисты Копылов, Ульяновский, Серов, Шалаев, Александров, Ряховский, Петров и многие другие работали почти круглосуточно: на сон и еду тратили не более 3–4 часов.
Все чаще наши воздушные разведчики возвращались с боевых заданий, как пелось в довоенной песне, «на честном слове и на одном крыле». Правда, к утру самолеты всегда были готовы к новому вылету, но росли потери и невосполнимые. Надо было каким-то образом срочно пополнить полк самолетами. Помог случай. Однажды на аэродром прибыл Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Командир полка подполковник Артемьев, улучив момент, пожаловался ему на нехватку самолетов-разведчиков. Жуков немедленно связался с командованием воздушной армии и приказал передать нам десять «аэрокобр».
Не могу не отметить и тот факт, что в период подготовки к битве на Курской дуге у нас в оперативной группе воздушных разведчиков создавались новые партийные ячейки, шел массовый прием в партию. На митингах и собраниях авиаторы выражали твердую уверенность в том, что враг будет сокрушен.
5 июля мне довелось на себе испытать так называемый «Звездный налет» гитлеровской авиации. Накануне вечером я и капитан Серов из фотослужбы возвращались на свой аэродром. Наш путь пролегал через поселок, расположенный рядом с Курским железнодорожным узлом. Серов вдруг вспомнил, что где-то здесь живут его старые знакомые. Расспросив жителей, мы нашли их довольно быстро. Домик знакомых Серова находился в двухстах метрах от полотна. Хозяева пригласили нас попить чаю. За разговорами время пролетело незаметно. Пора было возвращаться в часть. При других обстоятельствах мы наверняка покинули бы гостеприимных хозяев не задумываясь. Но тогда торопиться не стали. Дело в том, что идти ночью даже в относительно глубоком тылу в районе Курской дуги было небезопасно: диверсантов и прочего отребья у гитлеровцев пока хватало. Поэтому, поразмыслив, мы решили пару часов до начала рассвета подремать на лавках.
