В последние годы своей жизни Зинаида Лукинична добровольно на себя взяла тяжелую обязанность: она обеспечивала отдых всей семье.
В конце сороковых — начале пятидесятых годов мы почти ежегодно проводили отпуск в знаменитых Сорочинцах.
Здесь собиралась большая семья. Из Харькова ехали на поезде, потом ночевали на Полтавском вокзале на своих баулах, а утром грузовик отвозил нас в Сорочинцы, где снимали сразу несколько хат, потому что в одну мы не помещались.
Помимо нас здесь размещался второй круг: младшая мамина сестра Людмила, ее муж Давид и их сын Валентин, старше меня на 7 лет. После того, как бабушка умерла, на время маминых командировок я переселялся жить к ним. Валентин был как-бы связующим звеном между мной и Женей.
Ко второму кругу принадлежал и старший брат моей мамы, Георгий с женой Валентиной, детей у них не было.
Мама родилась в 1910 году в селе Быстровка Могилевской губернии, отсюда и шел третий круг. Белорусами были многочисленные наши родственники, часть которых впоследствии перебралась в Москву.
Но общение между нами никогда не прерывалось.
Сейчас трудно в это поверить, но все родственники, независимо от того, где они жили и работали, умудрялись приурочить свой отпуск к одному и тому же времени, и проводили этот отпуск все вместе.
Родственников набиралось человек 20. Да еще к ним часто присоединялись и семьи подруг моей мамы.
Вся эта огромная разновозрастная семейка из трех поколений проводила отпуска то в Сорочинцах, то в Крыму, то на Кавказе.
Мне в этой семье было очень весело и комфортно, это видно по моим фотографиям тех лет, с постоянной улыбкой до ушей.
Ну, а бабушка целый день стояла у плиты.
Если отмечали чей-то день рождения, то переправлялись на противоположный от деревни берег реки, кто на лодках, кто вплавь, и там организовывали пикник.
Плавать я не умел, но охватывал маму и Женю за шеи, и они, отменные пловцы, переправляли меня на другой берег.
Женя и Валентин ловили рыбу, но я им мешал. Поэтому я ловил рыбу с одним из родственников, Павлом. Из-за ампутированной ноги он не мог далеко ходить, и мы устраивались с ним недалеко от нашей хаты на берегу реки Псел и ловили пескарей. Налавливали мы почти ведро этой мелкой рыбешки, никому в голову и не приходило ее чистить. Бабушка жарила наш улов на огромной сковородке до коричневой корочки, и все ходили и хрустели этими рыбками, как семечками.
Наши отношения сохранялись многие десятилетия, приезжая в Москву, я всегда останавливался у родственников и ощущал их тепло и доброжелательность. Чтобы никого не обидеть, я жил то у одних, то у других.
