Я настолько влюбился в Грузию, что какое-то время даже горел желанием поменять квартиру и жить здесь. Но где взять волов?
Поэтому для меня страшным потрясением стали события грузинской революции. Когда я видел, как по проспекту Руставели идут танки, как грузины стреляют друг в друга — я плакал. Тогда я еще не знал, что меня ждет на моей Родине.
Когда Бог хочет наказать человека — Он лишает его разума. Когда Бог хочет наказать народ — Он лишает его человечности.
В течение многих лет Валентин из Донецка, а я из Харькова на день геолога (первое воскресенье апреля) приезжали в Симферополь к Жене на выходные дни и шли в горы, чаще всего из Генеральского через Чатырдаг до Перевального, или из Перевального через Демерджи до Алушты.
Горы словно возносили нас над обыденной жизнью, мы буквально упивались красотой природы, свободой, дурачились, как дети и чувствовали себя счастливыми.
А, главное, мы общались, рассказывая друг другу о событиях своей жизни, о своих мыслях, чувствах, планах и надеждах.
Иногда к нам присоединялись друзья Жени, геологи.
В один из таких дней мы поднялись на Чатырдаг, который уже проснулся от зимы. Солнце сияло, цвел кизил, цветы приветствовали нас.
Через несколько часов мы расположились на плато Чатырдага под Эклизи-бурун.
Над вершиной начали появляться облака, но нас это не насторожило.
Хотя уже начало холодать.
Перед тем, как лечь спать, мы свалили несколько толстых засохших стволов деревьев, и устроили из них костер, чтобы он горел всю ночь.
Спали под тентом без дна, устроившись на распластанном кусте можжевельника.
Ночью мне стало холодно, я вылез из-под тента и увидел фантастическую картину. Мела метель. Костер горел, и я подошел к нему, чтобы согреться. Вскоре из палатки вылезли остальные и присоединились ко мне. Снег шел так плотно, что наши тени, отбрасываемые костром, ложились на него вертикально, как на стену. Всю ночь мы плясали вокруг костра. К утру развиднелось, но метель не прекращалась.
Мы решили выбираться, ведомые двумя геологами. Идти было тяжело, ноги проваливались по колено в снег, в двух метрах уже ничего не было видно. Я всегда считал, что разговоры о том, что заблудившийся человек ходит кругами, — просто байки, но мы, действительно, через два часа вышли на место своей ночевки. Пошли в другую сторону и снова вернулись на прежнее место. Стало ясно, что идти нельзя, можно упасть в одну из огромных воронок, усеявших плато Чатырдага.
