- Ну, а сколько?
- Месяца на три-четыре обеспеченной жизни тебе хватит, - немного помолчав, выдал Штык.
- Тебе процент за посредничество, - пообещал я. – Будешь доволен. Слово даю!
- Тогда пошли! – Штык начал подниматься с кресла, но я остановил его:
- Полчаса мне нужно. Подождёшь?
- А ты куда? – он внимательно посмотрел на меня.
- Полчаса, - повторил я. – Жди меня здесь.
Я повернулся и быстро зашагал по свалке, рассматривая различный хлам. Я быстро нашёл кусок грязной бельевой верёвки, немного спустя мне снова повезло: я обнаружил сломанный столовый нож. Я провозился над его ремонтом минут десять, обмотав верёвку вокруг части лезвия. Получилась неплохая заточка. Немудрёное оружие, но пользоваться я им умел. Вооружившись, я почувствовал себя много увереннее. Потом я достал из кармана свой паспорт и, чиркнув зажигалкой, предал его огню. Паспорт мне был не нужен. Вещь может и раритетная, но как её продать со своей фотографией? Это выглядело бы подозрительно, согласитесь.
В карманах у меня кроме смартфона остались только сигареты и зажигалка, тоже ставшая раритетом. Зажигалку я тоже вполне мог найти на свалке, а вот сигареты выпущенные 120 лет назад… Пачку выбрасывать не хотелось, поэтому я решил не вытаскивать её при людях из кармана.
Оставшись доволен своими действиями и мыслями я вернулся к Штыку, который уже успел расправится с сандвичем и развалившись в кресле ожидал меня.
- Валерий, веди! – потребовал я.
И мы пошли навстречу новым приключениям.
ГЛАВА 5. Чай без сахара.
"Почему, если мужчина называет себя марсианином, то его принудительно лечат, а если он считает себя женщиной, то государственные и общественные структуры начинают защищать его права?"
Вопросы на которые нет ответа.
12 июня 2134 года. 13 часов 57 минут по местному времени.
Городок Лыткарино.
***
Свалка скоро закончилась, и начали попадаться постройки. Я вовсе не ошибаюсь, когда произношу это слово. Это были именно постройки, а не дома. Передо мной находился целый город, названия которому я бы даже не мог дать. Это напоминало одновременно и лагерь для беженцев и огромное стойбище первобытно-общинного человека.
На пути мне встречались сооружения фантастической архитектуры. Это были старые потемневшие от времени вагончики, покрытые ржавыми пятнами старые контейнеры с прорезанными в них окошками, металлические будки всевозможных форм и размеров, срубы, казавшиеся недостроенными из за отсутствия покатых крыш, шалаши. Там и сям виднелись брезентовые палатки, частично врытые в землю или обложенные камнями для тепла. Много было построек из грубо сбитых досок, досочек, листов ДСП обтянутых целлофановой плёнкой или ящиков. Были дома полукаменные, полудеревянные. И, конечно, землянки с накатными крышами из брёвен. Везде присутствовали многочисленные заборы и заборчики, поражавшие воображение своим разнообразием. От деревянных штакетников различных форм до металлических оградок и сетки рабицы. Петляя по этому лабиринту хаотически расположенных построек и обходя препятствия в виде заборов, сортиров издающих вонь, и мусорных куч я шёл, ведомый Штыком, удивляясь про себя, как тут можно чего-то найти.
