И тут произошла заминка. В наличии были все, кроме самой виновницы торжества. Причем никто не мог объяснить, куда она подевалась. Когда ситуация стала совсем уж неловкой и собравшиеся начали строить самые ехидные догадки, Тимур, супруг Неподражаемой, оторвался от мобильного телефона и занял место в торце большого стола.
- Господа! - громко сказал он, стиснув в руке бокал с минералкой без газа. - Я думаю, мы начнем потихоньку, а? Вы же сами знаете - стоит только налить первую рюмку, как тот, кого мы ждем, тут же звонит в дверь.
Тусовка, давно уже плотоядно взиравшая на бутылки и аппетитную снедь, шумно одобрила это мудрое решение. Но налили по первой, потом по второй, по третьей, а Неподражаемая так и не появлялась.
Год 1977-й. Журналистка
Это был не лучший день для Евгении Алыииц. Вчера ее, одну из известнейших столичных журналисток, вышвырнули за дверь, словно назойливую графоманку. А ведь она столько сил положила, чтобы приподнять завесу страшной тайны, окутывавшей строительство дачи генерала Рагозина на Рублевском шоссе. И все оказалось зря.
Евгения, подобно опытному диверсанту, по-пластунски проползла под колючей проволокой, минуя автоматчиков, круглые сутки топтавшихся возле ворот. Охраняли генеральскую дачу так, будто здесь, в березовой роще, строили специальную шахту для запуска баллистических ракет. Впрочем, и без ракет здесь было на что полюбоваться. Затейливый терем из красного кирпича напомнил Евгении иллюстрации к «Сказке о рыбаке и рыбке». Именно такие хоромы, по мнению художника, заполучила капризная старуха, ставши вольною царицей. Генерал Рагозин без всякой рыбки превратил сказку в быль.
По этажам почти готового уже терема трудолюбивыми муравьями беспрестанно сновали обгоревшие на солнце солдаты, безропотно отказавшиеся от защиты родных рубежей ради этого батрачества в генеральских угодьях.
Евгения успела сделать несколько снимков, когда ее наконец засекла охрана. Мордоворот с капитанскими погонами даже слушать ее не стал. Отмахнувшись от журналистского удостоверения Евгении, он вырвал у нее из рук драгоценный «Никон», распотрошил его самым зверским образом и засветил пленку.
- Вы за это ответите! - сказала Евгения с яростью. - Наша газета…
- Срал я на твою газету! - отрезал мордоворот.
- Я буду жаловаться вашему начальству!
- Срал я на твои жалобы!
- Вы меня еще не знаете!
- И на тебя я срал! - сказал мордоворот, не отличавшийся, как видно, фантазией.
- У вас что - понос? - неожиданно спросила Евгения.
