- Одно слово - Сильва! - прошептала Жанна и пошла обратно.
Там ее уже искали, выкрикивали ее фамилию.
Как во сне, Жанна вошла к класс. Она увидела рояль, за которым дремала седая аккомпаниаторша, а за ним - членов приемной комиссии. Лиц она не разобрала, все плыло у нее перед глазами.
- Смелей, мадемуазель! - подбодрил ее чей-то голос. - Что вы нам собираетесь прочитать?
- Басню… - пролепетала Жанна.
- Сделайте милость.
Жанна начала читать, взяв какой-то неестественный, истерически веселый тон, что сразу же почувствовала сама, но продолжала, до боли сжав кулаки. Она ощущала себя зажатой до крайности полной идиоткой.
- А ну, посторонись! Советский рубль идет! - закончила Жанна, глядя в пол.
Повисла пауза.
- Ну, с долларом мы, кажется, разобрались, - устало сказал все тот же голос. - Спасибо.
Жанна поняла, что ее выставляют.
- Может быть, я еще спою? - спросила она дрожащим голосом, в котором звенели слезы.
- Что ж, попробуйте. - Это прозвучало холодно и с явной неприязнью. - Чем вы нас порадуете?
- «Блохой».
- Извините?
- «Блохой» Мусоргского.
Кто-то негромко засмеялся. Утомленные члены приемной комиссии несколько оживились.
- «Блоха»? Однако!… У вас и ноты с собой?
- Я сама сыграю.
Жанна подошла к роялю. Седая аккомпаниаторша поднялась, уступив ей место. Жанна что было сил забарабанила по клавишам. Затем она открыла рот и…
И ничего не произошло. Вернее, произошло страшное. Она не смогла выдавить из себя ни звука. Что-то случилось со связками. Потом ее часто преследовал во сне этот кошмар. Она открывала рот, силясь взять первую ноту, и просыпалась в холодном поту.
Но сейчас это был не сон. Это был кошмар наяву.
- «Жил был король когда-то»! - не выдержав, пропел кто-то из комиссии.
Жанне это не помогло. Она убрала руки с клавиатуры, встала, зачем-то деревянно поклонилась и в гнетущей тишине пошла к выходу.
Возле двери она оглянулась в безумной надежде, что ее позовут обратно. Но члены комиссии, уже позабыв о ней, что-то обсуждали с негромким смехом. Жгучая обида на этих бездушных, ничего не понявших людей сдавила горло Жанны.
- Ну как? Ну что? - бросились к ней дежурившие в коридоре.
Жанна, ничего не ответив, отошла к окну, и тут у нее началась истерика. Ее, то хохочущую, то заливающуюся слезами, отвели в медпункт, там напоили валерьянкой и заставили лечь. Жанна лежала закрыв глаза, и по ее щекам беззвучно текли слезы.
- Да плюнь ты на все это, - говорила добрая врачиха, жалостливо глядя на нее. - Подумаешь, провалилась с первого захода. Да у нас тут по пять лет подряд поступают, и ничего. А так убиваться - быстро в Кащенко загремишь. Знаешь Кащенко?
