- Печально, - сказал учитель. - Надеюсь, что молодой организм Быковой победит в борьбе с недугом. Братчик?
- Я Братчик! - откликнулась Зоя.
- Спасибо, что пришли. Воротников?
- Болен!
- Пожелаем ему скорейшего выздоровления. Лыков?
Наступила пауза. Объявлять Лыкова больным было уже просто неприлично.
- Разве у Лыкова нет в классе друзей? - насмешливо спросил учитель.
- Почему нет? Есть, - раздались голоса.
- Так разве им трудно крикнуть «болен»?
Этим Аркадий Михайлович окончательно купил класс. Так же играючи он добрался до Миловской.
- Я! - сказала Миледи и встала, глядя на учителя со своей неопределенной улыбкой.
Аркадий Михайлович хотел по обыкновению пошутить, но не смог. Во рту у него вдруг пересохло, и вся его живость куда-то подевалась. В этот миг он и пропал.
- Садитесь, Миловская, - сказал Аркадий Михайлович осевшим голосом.
Впрочем, чуть позже он сумел взять себя в руки. Оказалось, что он знал тьму интереснейших вещей, которых не найдешь ни в одном учебнике. Взять хотя бы его рассказы о знаменитых ассамблеях Петра Первого. Учитель живописал царские балы так, будто сам на них отплясывал и пил из кубка Большого Орла. А уж когда он рассказывал, как Петр позволял себе посреди бала на глазах у всех содрать с какой-нибудь красавицы платье, опрокинуть ее на пол и тут же овладеть ею, в классе было слышно пролетевшую муху.
- Правда?… - растерянно спросил кто-то с задней парты.
- Боюсь, что да. - Аркадий Михайлович усмехнулся. - Но сам я при этом не присутствовал. Мы как раз с Лефортом вышли покурить.
Класс застонал от восторга. Но когда прозвенел звонок, учитель окончательно уложил всех на лопатки.
- На сегодня все, - сказал он. - Хочу только на прощание признаться, что я все-таки соврал для красного словца. Это насчет курения с Лефортом. Я никогда не курил, и вам не советую.
Целый месяц только и разговоров было что о новом учителе. Только Миледи, как всегда, отмолчалась. Но именно с ней был связан крутой поворот в жизни учителя истории.
Вскоре Аркадий Михайлович понял, что он безнадежно влюблен. Положение, конечно, было ужасным. Во-первых, Миледи еще не исполнилось шестнадцати лет. Во-вторых, она была его ученицей. Разумеется, можно было привестиподобные примеры из классической литературы. Но кого они интересовали?
От пламени, сжигавшего его изнутри, Аркадий Михайлович за какой-то месяц так высох, что приобрел некий демонический облик. В классе быстро заметили, что с учителем творится неладное. Девчонки, все как одна, мучились от зависти к Миловской. А Миледи только таращила свои фарфоровые глаза и неопределенно улыбалась.
