— Об этом и речи быть не может. Я хочу, чтобы наш брак сработал. — Он поднялся из-за стола и подошел к Имоджин, взяв ее за руки. — Прошлый вечер был для меня особенным. И ты особенная. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда.
Имоджин высвободила руки.
— Слова легко произнести, Валентин. Мне нужны действия. Я не хочу, чтобы она с тобой работала. И точка.
— Следовательно, мое обещание хранить тебе верность ничего для тебя не значит?
Имоджин хотелось ему верить. Однако она знала, что он не хочет понять, почему она так упорно выступает против Карлы. У мужчин другая логика.
— Если она будет рядом, то нет.
— Ты хочешь, чтобы я уволил ценного работника, от которого во многом зависит заключение важного международного контракта?
Имоджин кивнула, не сдаваясь.
— Так и есть.
— Даже если я скажу, что люблю тебя и всегда любил лишь тебя одну?
Имоджин застыла, словно каменное изваяние. Ей хотелось слышать эти слова снова и снова, но она боялась, что этого никогда больше не произойдет. Почему именно сейчас, когда они выясняли отношения по поводу третьего лица, он делает подобное признание? Она не знала, что думать. Ей казалось, что в любви признаются в особенной романтической обстановке, а не используют признание в качестве аргумента в борьбе за сотрудника. Она смахнула неожиданно навернувшиеся слезы.
— Это несправедливо. Нельзя использовать любовное признание в такой ситуации, — прошептала она.
— Несправедливо? Но это чистейшая правда. Я всегда любил тебя, Имоджин.
Имоджин чувствовала себя так, словно ее режут по-живому. Семь лет назад она все бы отдала за эти слова. Она нашла бы тогда в себе силы остаться и бороться за мужа и за сохранение брака, а не пуститься наутек. Но именно она обнаружила Карлу в супружеской постели и слышала, как кто-то принимает душ. Она решила, что это был Валентин, и сбежала от боли и обиды, не разобравшись, потому что в ней жил комплекс ребенка, чей отец гулял направо и налево.
Месяц назад на свадьбе Валентин снова подтвердил, что в душе тогда был не он. Имоджин очень хотелось ему верить, как поверить и в то, что у них есть будущее в повторном браке. Но если он искренне ее любит, то одних слов недостаточно. Нужны поступки. На меньшее она не согласна.
Валентин пальцем приподнял ее подбородок и взглянул ей прямо в глаза.
— Имоджин, все, что я сказал, — истинная правда. Но у нас ничего не получится, если ты не будешь мне доверять. Я не питаю никаких чувств к Карле, кроме уважения, как к коллеге. И так было всегда. Я не могу прервать с ней контракт прямо сейчас, иначе несколько месяцев важной работы полетят псу под хвост.
