Парень все ещё пытался отплевываться. А может он так показывал своему обидчику своё отношение. Потому что плевался он глядя именно на него. И при этом ещё и тихо шипел.
- Лулу, зови меня Лулу. - Сразу отреагировал он, перед тем как набрать в рот воды.
- Хорошо. Нам тоже привычнее так будет. - Санира ласково улыбнулась приемышу.
Старейшина смотрел вслед удаляющейся парочке со смешанными чувствами. Отец его невестки все же нашёл свой путь к предкам. Возможно, он нашёл не просто новую семью для своего внука, привёл к ним помощь, о которой никто уже не мечтал. Старый Вуарта уже и не помнил, когда в последний раз принимал от ребёнка эмоции воинствующей ярости. В племени давно уже учат своих детей спасаться бегством при виде чужака. Бросать все и бежать, пока родители будут выигрывать для них время ценой своих жизней.
Староста перевёл взгляд на солдата. Ему уже промыли чем-то рану. И теперь среди зрителей витал дух веселья. Уха у Врага не было. Луэлу умудрился отхватить ему все, оставив на месте только самый нижний карай вместе с мочкой. Причём, похоже, не просто откусил, а часть оторвал, когда его отдирали от жертвы.
Краэс уже раздевался для поединка. Ему дали шанс. Староста подумал, что после того, как поступил внук, их молодому вожаку придётся постараться чтобы эта схватка запомнилась наравне с боем внука.
Лулу же уходил с места своей битвы с гордо задранным вверх хвостом. Он уверено держался за руку воркующей мамы-Санни и почти не слушал что она говорит. Да и зачем? От неё шла вона теплого одобрения всего, что он сделал. А раздражение и недовольство было направлено на того солдата и почему-то на его командира. Было сожаление, что она не может лично сразиться с ними, но была и уверенность, что его соплеменнику это нужнее.
А ещё он улавливал эмоции от своих новых друзей. От них шло неприкрытое восхищение и восторг. Даже Кирэн прислал одобрение. Лулу улыбался вовсе свои маленькие клычки и Маме-Сани и всем вокруг. Он уже видел знакомую палатку. Бойцы из отряда охраны успели разбить лагерь на краю посёлка. Значит, они остаются и завтра будет ещё время для игр.
Санира осторожно обняла идущего рядом хвостатого подопечного. Ругать она его не собиралась. Ни сейчас, ни потом. А допуск для щита пленных все же снимет. Происшествие показало, насколько сильно она привязалась к своему подопечному. Одна мысль, что кто-то мог просто пожелать превратить её приемного сына в бездушную марионетку, отзывалась волной глухой злости. Но показательная расправа с этими двумя тварями действительно ничего не даст кроме собственного удовлетворения и дальше этой компашки не пойдёт. А на моральное удовлетворение у местных гораздо больше прав.
