— Вы таблеточку выпили? — спросил он меня.
— Какую таблеточку?
— Беталок, для снижения давления.
От неожиданности я замолкла. Внимательно посмотрев в глаза врача, я не увидела в них света разума. Их застилал туман, пелена усталости. Его слегка шатало. Он только что разбудил молоденькую девушку, которой хирургически исправляли сколиоз. Операция шла восемь часов. Девушка лежала на каталке и стонала, но уже откликалась на свое имя. Он проверил ее состояние и отправил в реанимацию.
Я подошла к врачу поближе, достаточно близко, чтобы это было неожиданно для него. Хотела взять его за руку, но не решилась. Он мог испугаться.
— Я — Юшкова-Борисова Юлия Геннадьевна, четко, артикулируя каждый звук, очень спокойно сказала я. Мое нормальное давление — 100 на 60. В покое норма 90 на 60. В движении может быть 110, но не больше. Я не пью беталок и какие-либо другие таблетки. И они мне не нужны. Вы вспомнили меня?
— Конечно же, я Вас помню! — врач как будто проснулся и тут же занял оборонительную позицию.
— А вы обедали? — я спросила с надеждой на положительный ответ.
— Нет, мы не едим днем.
— А вы не голодны? Я бы не хотела, чтобы меня оперировали голодные люди.
— Нет. Мы едим утром очень плотно, а потом уже вечером.
Я подумала, что если бы знала, то не согласилась бы на вечернюю операцию…
Весь чуть было не случившийся со мной ужас развернулся картинами в моем творческом воображении. А если бы он сам дал мне таблетку… Если бы я не спросила, что за таблетка… Целую таблетку!! Мой не привыкший к ним организм, как пить дать, среагировал бы снижением до 65 на 30. И это бы произошло тогда, когда наркоз был бы уже введен, а спина разрезана…
Разбудить меня не могли долго. Анестезиолог уже спрашивал моего мужа, не пью ли я, часом, и объяснял, что моя реакция на наркоз слишком отлична от реакции обычного человека. Хотя как раз именно то, что мое тело реагирует на все лекарства самым непредсказуемым образом, я пыталась объяснить ему накануне. (Горилла! Во время игры на поле может выбежать горилла! — Их не бывает на баскетбольных полях! Ха-ха…)
Теперь я понимаю, что и накануне вмешательства он просто не слышал меня. Не мог физиологически. Было восемь вечера, и он только что вернулся с третьей операции. Он имитировал слушание, сосредоточившись на задавании вопросов, исключая из своего сознания мои нестандартные ответы. К тому же, скорее всего, он хотел есть.
…
«Конвейер». Это слово употребляли респондентки довольно часто еще во время исследования.
