Возможно, некоторые планы слишком совершенны, чтобы сбыться.
Какой-то лангобардский рыцарь попытался под прикрытием гудящего пламени из перебитого трубопровода с нефтью подобраться к «Туру» со спины и даже всадил в него несколько прямых попаданий. Гримберт хладнокровно превратил его в россыпь догорающих обломков, вмятых в стену здания. «Золотой Тур» не умел чувствовал боли, но Гримберту показалось, что он слышит в механическом голосе махины нарастающее беспокойство.
Кратковременные перебои в работе правого плунжера. Консольный нанос охлаждающего контура работает за пределами эксплуатационных показателей. Если не сбросить давление в системе гидроусиления приводов, придется задействовать аварийный эжектор…
«Золотой Тур» проектировался под огромные нагрузки, запредельные даже для его машин его класса. Он мог выдержать прямое попадание практически любого известного орудия и гарантировать безопасность рыцаря при облучении гамма-радиацией четыреста зиверс в час. Но выдерживать без последствий огромное количество повреждений не мог даже он.
Его панцирь уже не был золотым, во многих местах полированную поверхность брони изуродовали шрамы и вмятины, а там, где покрытие уцелело, оно казалось не золотым, а цвета горелой кости.
Гримберт уже не пытался держаться в авангарде, как сперва. Может, лангобарды посредственно разбирались в тактике, но их дикарские инстинкты безошибочно подсказывали им, кто вожак этой стаи, вторгшейся в их родной мир. Стая эта, хоть и выглядела сильно потрепанной, еще сохраняла порядок и управляемость, пусть даже потеряв приличную часть своей огневой мощи. Она яростно огрызалась сталью и огнем, продираясь все глубже в лабиринт из улиц и пылающих руин.
Невысокие глиняные домишки Арбории едва доставали до плеча «Туру», но вместе с тем служили отличными местами для засады. С верхних этажей под ноги рыцарям Турина то и дело летели гранаты, а окна служили превосходными бойницами для динамо-реактивных ружей, которых у лангобардов было в избытке. Рыча от злости, Гримберт полосовал дома пучком сверхвысокой энергии, превращая их в спекшееся от жара глиняное месиво с человеческой начинкой.
Фугасные снаряды с контактным взрывателем не всегда срабатывали, мягкая глина местных хижин не могла служить для них достаточным препятствием. Но если срабатывали, то превращали дом в подобие кипящего вулкана, изрыгающего из себя обломки вперемешку с человеческими телами. Тех, кто выбирался из-под завалов, Гримберт с удовольствием топтал ногами, превращая в вязкую алую накипь на мостовой. Многотонные ноги доспеха не ощущали при этом ни малейшего сопротивления, зато сам Гримберт испытывал искреннее удовольствие – это помогало отвлечься от мыслей, которые наседали все сильнее с каждым пройденным по пылающему городу шагом.
