Все началось с братца Андрея. В каком-то клубе он вдребезги проигрался. Как на грех, за соседним столом в отличном настроении закончил игру сосед-домовладелец по Шестой линии Листер. Он был в сильном выигрыше. Андрей чуть не со слезами на глазах стал просить у него пятьсот рублей в долг: «До утра!»
— Что, игруля, продулся? — счастливо улыбнулся Листер, всех называвший на «ты».
— Черт знает что! — сплюнул Андрей. — Положил даму червей на семьсот рублей, ждал, что придет девятка, а пришла шестерка, да слева лег валет. Если денег не достану, застрелюсь! Будь я проклят, коли вру.
— Не плети, игруля, не застрелишься! Если бы все после проигрышей стрелялись, так на кладбище уже свободных мест не было бы, ха-ха! — благодушно хохотнул Листер, аккуратно засовывая ассигнации в черный засаленный бумажник. — К тому же, игруля, у тебя и оружия нет. Ха-ха!
— Утром обязательно верну, — канючил Андрей.
— Не врешь?
— Клянусь жизнью!
Листеру, заядлому картежнику, самому не раз бывавшему в трудных положениях, жалко было «мальчишку», как он сам про себя назвал Андрея. «Ничего, с отца в случае чего получу!» — утешил себя Листер. Он порылся в бумажнике, нашел самые замусоленные ассигнации, протянул Андрею:
— Тут три сотни. На проигрыш, ха-ха, тебе хватит. Куда побежал? Пиши расписку. Ведь если не повезет опять, вдруг и впрямь пульнешь в себя? Как тогда без расписки получать? Ха-ха!
* * *
Через час не стало и этих денег. Тогда Андрей выклянчил еще сорок семь рублей у какого-то отставного гарнизонного офицера. Вскоре он спустил и их, и фамильные золотые часы, принадлежащие отцу и взятые «для представительства» без ведома владельца.
Андрей пошел в буфет, выпил полбутылки рейнвейна и застыл в тягостных размышлениях. «Да, все, что мне осталось, — это пуля в лоб, — говорил он себе, и эта мысль уже не пугала его. — Но, впрочем, Листер прав: у меня даже нет пистолета. Тогда повешусь». Он представил себя висящим на чердаке, как раз над комнатой Елизаветы, с высунутым языком, со струйками крови из ушей, с задранной набок головой — в прошлом году так висел лавочник Матвеев, Андрей ходил его смотреть, — и его аж передернуло.
В это время подошел гарнизонный офицер, который давал в долг, и сочувственно сказал:
— Не везет в картах, повезет в любви!
Андрей обрадовался собеседнику, угостил его рейнвейном. Офицер сказал:
— Вы с банкиром Зусманом знакомы? Разве нет? Он здесь бывает, да и сегодня тут крутится.
— Что в нем интересного? — вяло спросил Андрей.
