Варвара Михайловна сквозь слезы спросила:
— На прохожем была белая шляпа?
Удивилась госпожа Беневольская:
— Какая осведомленность! Откуда вы знаете?
Зарыдала еще сильнее хозяйка, но сквозь слезы выдавила из себя:
— И… что дальше?
— Пришли домой. Мими сделалась вялой. Уже на лестнице ее стошнило. Потом она начала дико выть и кататься по полу. Из пасти пошла розовая пена. Минут через пятнадцать собачка испустила последнее дыхание. Лестницу Иван вымыл, а бедная Мими… вот лежит.
Хозяйка с нежностью взяла на руки тельце покойной и вдруг радостно вскрикнула:
— Ах, крошечка, ты еще жива!
…Собака действительно еще дышала. Хозяйка нежно ухаживала за ней, но — увы и ах! Вскоре Мими сдохла — теперь уже по-настоящему. Горе Варвары Михайловны было беспредельным.
— Нет, тут не без коварной причины! — твердила хозяйка. — Это кто-то нарочно меня язвит, пугает.
Вскоре явились предзнаменования еще более ужасные.
Отплакала хозяйка свое горе, помолилась перед образами и стала надеяться, что Господь милостив и дальше ее жизнь пойдет прежним чередом.
Закончился Рождественский пост. До Нового года оставалось два дня. Варвара Михайловна обещала на праздник посетить дочку на Пресне.
И вот в последнюю ночь года ей приснился жуткий сон. Виделось, что она идет полем и ее все время настигает какая-то страшная тень. И тень не простая — дьявола. Потом тень настигла и обволокла чернильной темнотой. А когда словно чуть забрезжил свет, Варвара Михайловна узрела себя молодой. Она лежала на каких-то досках обнаженной до пояса, и вокруг ее грудей полыхало пламя, но боли уже не было. И тело ее стало все более раздуваться и как бы покрываться сажей.
С криком ужаса пробудилась Варвара Михайловна. Был ранний час. За окном серел неясный рассвет. Медленно падал крупный снег. Хозяйка быстро оделась, взяла извозчика и покатила на Пресню к родственникам.
Всех переполошил столь ранний визит. Запинающимся голосом Варвара Михайловна поведала свой страшный сон. И пробормотала:
— Попомните мое слово: я скоро умру, и умру не своей смертью. — И вдруг крикнула: — Я не хочу, слышите, не хочу погибать!
Как ни успокаивали ее близкие, Варвара Михайловна продолжала твердить свое:
— Ах, неужто дни мои сочтены? Все предзнаменования говорят об этом: и пропажа саквояжа, и смерть Мими, и тень нечистого (тьфу, прости господи!), и странный сон про обнаженную грудь… Я, пожалуй, нынче ночевать у вас останусь. Дворника Ванюшку предупредила, он за домом присмотрит.
