"А весь этотъ звонъ про купанье старуха Закрѣпина пустила. Она, она, старая, больше некому. Прямо она", повторялъ Николай Ивановичъ мысленно... "Жена сообщила ей объ этомъ, очевидно, еще вчера днемъ, а Закрѣпина раззвонила вчера и сегодня. Узнала мадамъ Оглоткова, а у той языкъ тоже съ дыркой. Боже мой! Теперь на Плажѣ публика, какъ на какое-то представленіе готовится. Точь-въ-точь, какъ это было передъ купаньемъ испанской наѣздницы. Ну, Глаша."
Онъ выбѣжалъ въ корридоръ и сталъ звать доктора.
-- Готовъ,-- откликнулся тотъ, выходя изъ кабинета и на ходу расчесывая бороду маленькой гребеночкой.
Они вышли на Плажъ и быстро прошлись мимо галлереи мужскихъ и женскихъ раздѣвальныхъ кабинетовъ, но Глафиры Семеновны не встрѣтили. Николаю Ивановичу ужасно какъ хотѣлось спросить у сидѣвшаго на женской галлереѣ Оглоткова, не видалъ-ли онъ его жену, но онъ этого почему-то не сдѣлалъ. Въ толпѣ гуляющихъ онъ опять услыхалъ слова "мадамъ Ивановъ", тотчасъ-же бросился смотрѣть, кто произнесъ эти слова, но замѣтить не могъ. Онъ съ ненавистью взиралъ на имѣющіеся въ рукахъ гуляющихъ мужчинъ бинокли, съ ужасомъ смотрѣлъ на ящички моментальныхъ фотографическихъ аппаратовъ, перекинутые черезъ шеи фотографовъ-любителей и любительницъ и шепталъ себѣ подъ носъ:
-- Чикъ и вляпаютъ ее на пластинку, а потомъ въ сотнѣ снимковъ и будетъ ходить по Біаррицу... Да по Біаррицу-то это еще что! Въ Петербургъ привезутъ и будутъ тамъ показывать.
Показалась старуха Закрѣпина съ собаченкой, бѣгущей сзади ея. Николай Ивановичъ хотѣлъ встрѣтить старуху дерзостью, но скрѣпилъ сердце и удержался, а только взглянулъ на нее звѣремъ.
-- Здравствуйте...-- добродушно обратилась къ нему старуха.-- Вы жену свою ищете? Мы уже сдѣлали съ ней легкую прогулку, полагающуюся передъ купаньемъ. Она теперь въ раздѣвальномъ кабинетѣ и сейчасъ выйдетъ, чтобы купаться. Я только что отъ нея.
Николай Ивановичъ сжалъ зубы и кулаки.
-- Сядемъ...-- предложилъ докторъ, указывая ему на стулья.
-- Гдѣ тутъ сидѣть! Какъ тутъ сидѣть!-- откликнулся тотъ.
Онъ былъ, какъ на иголкахъ.
Но вотъ изъ дверей отдѣленія женскихъ раздѣвальныхъ кабинетовъ показался бѣлый плащъ съ широкими красными полосами. Николай Ивановичъ узналъ этотъ плащъ и вздрогнулъ. Это былъ плащъ жены. Закутавшись въ него по подбородокъ и имѣя открытымъ только лицо, Глафира Семеновна шла улыбаясь. Сзади нея степенно шествовалъ съ сознаніемъ своего достоинства, заломя маленькую шляпу на ухо, молодой красавецъ-беньеръ съ усами щеткой, босой, съ голыми ногами по колѣно и въ виксатиновой курткѣ и короткихъ суконныхъ панталонахъ. Мужчины очевидно ее ждали. Раздались два-три аплодисмента.
