-- Вотъ можете посмотрѣть и биржу, о которой я вамъ говорилъ,-- проговорилъ докторъ супругамъ кивая на толпу.
Глафира Семеновна поморщилась и сказала:
-- Безстыдницы.
Компанія вышла въ вестибюль.
XXII.
Исполнилось уже двое сутокъ, какъ супруги Ивановы жили въ Біаррицѣ. Хозяева гостинницы достигли своей цѣли, чтобы супруги Ивановы взяли пансіонъ. Послѣ двухъ десятковъ напоминаній о пансіонѣ всѣми членами хозяйской семьи, Ивановы согласились жить на ихъ полномъ иждивеніи, платя за двоихъ двадцать восемь франковъ, при чемъ Николай Ивановичъ выговорилъ, чтобы комната освѣщалась непремѣнно лампой, а Глафира Семеновна поставила за непремѣнное условіе, чтобы къ завтраку и обѣду не подавали ни кроликовъ, ни голубей, а вечеромъ ставили-бы имъ ихъ собственный самоваръ, который они купили за двадцать пять франковъ въ улицѣ Мазагранъ у француза, торгующаго русскими лукошками, берестовыми бураками, чаемъ, высохшей икрой въ жестянкахъ и осетровымъ балыкомъ, которымъ можно было гвозди въ стѣну вколачивать.
Теплыя ванны супруги условились брать въ заведеніи, находящемся въ самомъ гулевомъ мѣстѣ, около Большого Плажа. Вчера была взята уже первая ванна, при чемъ Николай Ивановичъ обратился передъ ванной къ консультаціи. Консультація заключалась въ томъ, что когда онъ въ ванномъ кабинетѣ раздѣлся, къ нему вошелъ сѣденькій маленькій старичекъ въ серебряныхъ очкахъ и съ козлиной бородкой и заговорилъ по-французски. Говорилъ онъ минуты двѣ, но Николай Ивановичъ изъ его словъ ничего не понялъ. Потомъ старичекъ снялъ съ себя пиджакъ, засучилъ рукава синей бумажной сорочки и сталъ ощупывать все тѣло Николая Ивановича. Нажавъ на грудь, старичекъ что-то спросилъ у него. Тотъ не понялъ, о чемъ его спрашиваютъ, но отвѣчалъ на удачу "вуй". Старичекъ покачалъ головой, погрозилъ ему пальцемъ и вторично налегъ ладонью, но ужъ на животъ, и снова что-то спросилъ. Николай Ивановичъ опять ничего не понялъ, но для разнообразія отвѣчалъ: "нонъ".
Старичекъ опять покачалъ головой, снова погрозилъ ему пальцемъ, поклонился, протянулъ руку и проговорилъ:
-- Cinq francs, monsieur...
Пять франковъ были уплочены. Затѣмъ была взята теплая ванна.
Выходя изъ ванны, Николай Ивановичъ призадумался. "Спрашивается, что-же этотъ старикашка головой-то качалъ и пальцемъ мнѣ грозилъ, когда щупалъ меня? разсуждалъ онъ. Должно быть, у меня что-нибудь внутри не въ порядкѣ. Чего-нибудь не хватаетъ или что-нибудь съ своего мѣста сдвинулось. Надо будетъ у доктора Потрашова спросить".
