-- Однако, ко мнѣ подходятъ совершенно незнакомыя лица, знакомятся и пожимаютъ мнѣ руки по поводу моего подбитаго глаза. Сейчасъ подошелъ какой-то курскій помѣщикъ. "Я, говоритъ, предводитель дворянства. Позвольте познакомиться и пожать вамъ руку". И представь себѣ, здѣсь на Плажѣ ужъ не вѣрятъ, что это мнѣ ушибло глазъ бревномъ, а положительно думаютъ, что это былъ китъ. Сейчасъ вотъ этотъ предводитель дворянства, о которомъ я разсказываю... Онъ графъ какой-то...-- прихвастнулъ Николай Ивановичъ.
-- Да ты передъ Софьей-то Савельевной не заносись,-- перебила мужа Глафира Семеновна.-- Она знаетъ, какъ ты синякъ получилъ. Я разсказала ей.
Николай Ивановичъ нѣсколько опѣшилъ.
-- Да я и не заношусь,-- отвѣчалъ онъ.-- А только здѣсь не вѣрятъ, чтобы это было бревно.
-- И нельзя вѣрить. Вѣдь ты про бревно самъ сочинилъ.
-- Ну, однимъ словомъ, многіе полагаютъ, что китъ. Я молчу, я ничего не говорю, а другіе люди...
Итальянецъ-скульпторъ оформливалъ глину, улыбался и трещалъ безъ умолка, говоря что-то по-итальянски. Глафира Семеновна, видимо, любовалась имъ.
-- Какіе у него бѣлые зубы!-- сказала она Закрѣпиной и, обратясь къ мужу, прибавила:-- Вѣдь вотъ и онъ называетъ меня "иллюстрисима", а иллюстрисима-то знаешь, что значитъ? Знаменитость. И еще могу тебѣ сообщить новость,-- продолжала она:-- Тебѣ будетъ второй сюрпризъ отъ меня. Догадайся, какой?
Она заискивающе подмигнула мужу.
-- Почемъ-же мнѣ-то знать,-- отвѣчалъ тотъ.-- Я не отгадчикъ мыслей. Новый купальный костюмъ купила, что-ли?
-- Это само собой.
-- Третій? Боже мой!-- воскликнулъ Николай Ивановичъ.-- Я сказалъ въ шутку, а она, оказывается, и въ самомъ дѣлѣ купила.
-- Не могу-же я каждый день купаться въ одномъ и томъ-же костюмѣ! Здѣсь хорошее общество: князья, графы, принцы, генералы. Да чего ты сердишься-то? Здѣсь они дешевы, эти костюмы. Сегодня, напримѣръ, я купила отличный полосатый бѣлый съ синимъ, и всего только семь франковъ онъ стоитъ. Вѣдь бумажная матерія. А у меня для тебя еще есть сюрпризъ...-- проговорила Глафира Семеновна и заискивающе посмотрѣла на мужа.-- Только ты не сердись. Сейчасъ мадамъ Закрѣпина ходила въ фотографію снимать своего Бобку... И я съ ней была тамъ.
-- Бобкинъ портретъ вы отъ меня получите въ рамкѣ изъ раковинъ и можете въ Петербургѣ на письменный столъ у себя поставить,-- заявила Закрѣпина Николаю Ивановичу.
-- Мерси,-- поклонился Закрѣпивой тотъ и спросилъ жену:-- И ты сняла съ себя портретъ? Такъ за что-жъ тутъ сердиться-то? Дѣйствительно, надо и мнѣ снять съ себя кабинетные портреты... Я такъ съ синякомъ и снимусь. Пусть будетъ на память.
