Оглоткова въ это время подошла къ Глафирѣ Семеновнѣ.
-- Неужели, душечка, это настоящій принцъ?-- спросила ее Глафира Семеновна.
-- Настоящій. У его отца даже войско, говорятъ, есть.
-- Молодой, а какой некрасивый. Плѣшивый и даже криворотый. Или, можетъ быть, онъ нарочно, для тона, такъ кривитъ ротъ?
-- Богъ его знаетъ. Но у него ротъ всегда почему-то на сторону... На сторону и открытъ...
-- Должно быть для тону. Онъ что-же это въ такомъ костюмѣ? Онъ на гимнастику шелъ?
-- Да... да... Онъ развиваетъ все это... Большой любитель... Да и лечится. Видите, какой тощій... У него ни здѣсь, ни тутъ.
Мадамъ Оглоткова тронула себя за грудь и за бедра.
-- Послушайте, душечка,-- обратилась къ ней Глафира Семеновна, вся сіяя отъ восторга.-- Но неужели я была такъ интересна, когда купалась, что всѣ мнѣ говорятъ комплименты? Даже принцъ, настоящій нѣмецкій принцъ и тотъ...
-- Мужчины...-- пожала плечами Оглоткова.-- Они это любятъ. Да вы и на самомъ дѣлѣ были очень кокетливо одѣты, когда купались. Ну, и въ первый разъ... Наконецъ, мы съ мужемъ раззвонили. Вѣдь вы наша соотечественница... тоже русская.
-- Вы не шутите, что это настоящій принцъ?
-- Да нѣтъ-же, нѣтъ.
"Непремѣнно заставлю мужа написать нашимъ знакомымъ въ Петербургъ, что вотъ такъ и такъ... Принцъ, настоящій нѣмецкій принцъ... Да и сама напишу одной своей знакомой... Пусть-ка она тамъ царапается отъ зависти",-- подумала Глафира Семеновна и самодовольно закусила губу.
А итальянскій пѣвецъ, стянувъ у щиколокъ концы брюкъ резинками, уже ѣздилъ по велодрому на велосипедѣ, выдѣлывая вензеля. Онъ оказался такимъ-же хорошимъ велосипедистомъ, какъ и пѣвцомъ. Американецъ-же, настоящій велосипедистъ, про котораго шла молва, что онъ изъ Мадрида въ Біаррицъ на велосипедѣ пріѣхалъ, не показывался. Наконецъ, изъ кіоска, гдѣ продаютъ шипучую воду, пришелъ Оглотковъ и сказалъ про американца:
-- Пьянъ... Не можетъ ѣхать на велосипедѣ. Пьетъ содовую воду. Можетъ быть отопьется, но не скоро. У него до сихъ поръ еще глаза, какъ у рака.
-- Ты не безпокой мистера Гаррисона! Не надо намъ его велосипедной ѣзды,-- сказала мадамъ Оглоткова мужу.-- Вотъ передъ нами велосипедный ѣздокъ,-- указала она на итальянскаго пѣвца.
-- Да развѣ это знаменитость по этой части? А вѣдь у того вся грудь увѣшана медалями за велосипедную ѣзду. Помнишь, онъ былъ у насъ на лаунъ-тенисѣ въ этихъ медаляхъ?
-- Самъ-же ты говорилъ, что онѣ не настоящія.
-- Хоть не настоящія, а все-таки... Вотъ я и хотѣлъ показать мадамъ Ивановой знаменитаго велосипедиста. Вы знаете, что онъ дѣлаетъ? Онъ намъ показывалъ. Онъ мчится на велосипедѣ, вынимаетъ изъ кармана бутылку, откупориваетъ ее, потомъ достаетъ рюмку, наливаетъ въ нее вина, выпиваетъ ее,-- разсказывалъ Оглотковъ:-- и такимъ-же манеромъ...
