— Патроны давай! — крикнул кто-то.
Димка бросился в соседнюю квартиру. Там тоже стоял сизый туман от пороховых газов и так же щипало глаза. Гулко гремели выстрелы. Какой-то боец, стоя на коленях, крутил ручку полевого телефона.
— Ромашка! — кричал он. — Ромашка, черт тя дери!
— Патроны! — тоже закричал Димка, и на него оглянулись бойцы.
Телефонист кивнул в угол, где у глухой толстой стены лежали ящики, накрытые плащ-палаткой. Димка схватил один ящик и, кряхтя, потащил к двери. Потом сбегал еще и еще.
— Отвалили пока, — подмигнул ему русоволосый паренек после очередной атаки. — Эй, все живы?
Два красноармейца лежали ничком у стены. Один боец, побледнев, пытался перевязать себе руку. Кровь крупными каплями стекала на пол. Дина с помощью Димки отвела раненого в подвал.
— Как там? — жадно спрашивал пожилой боец мальчишку.
— Пока отбились! — сказал Димка и опять поспешил наверх; Дина что-то крикнула ему вслед — он не слушал.
Урузбаев усадил Димку и показал, как заряжать пулеметные диски. Работа сперва не ладилась, потом проворные пальцы мальчишки заходили веселей.
— Здорово получается! — одобрил русоволосый. — Как тебя звать?
— Димка.
— Сталинградец?
— Коренной! — ответил тот с гордостью, и русоволосый похвалил его:
— Молодец! А меня Петром зовут. Я из дальней деревни. Ольховка называется. Небось не слыхал?
— Не слыхал, — честно признался Димка.
— Ну и ладно! Зато теперь мы с тобой земляки! Сталинградцы! Так ведь?
— Ой, верно! — сказал Урузбаев. — Все мы, значит, братья, да?
— Верно говоришь, — произнес молчавший до этого степенный боец с висящими усами, и Димка подивился его густому сочному басу. — Верно говоришь, все мы земляки. Все.
— Дядька Степан, — прошептал Петр Димке. — Ух, сильный, черт! Я с ним в разведку ходил.
И Димка с уважением посмотрел на дядьку Степана и с еще большим уважением — на Петра, который где-то там, в ночи, в двух шагах от врага, ходил в разведку.
— Опять пошли, — загудел дядька Степан. — Ну давайте, давайте!
…Димка забыл счет времени. Немцы яростно атаковали дом и здание новой школы, откуда тоже отвечали огнем. Бои шли, казалось, по всему городу — везде гремели взрывы и трещали пулеметы. Мальчишка едва успевал заряжать диски, а со всех сторон то и дело слышалось:
— Патроны!
Задыхаясь, Димка бегал с ящиками. «Когда же это кончится?!» — билось в мозгу. Ноги подкашивались, горло раздирал кашель. Дышать было нечем.
А немцы лезли. Уверенные, что гарнизон скоро сложит оружие, они атаковали непрерывно. Подступы к дому были усеяны трупами фашистов, защитники дома потеряли счет атакам.
