— Что тут? — похолодев от дурного предчувствия, спросил Димка Мишку, который один, казалось, хранил какое-то тупое спокойствие.
— Ничего, — шевельнулся товарищ. — Папку разорвало… А мамка там… помирает…
Он немного ожил и побрел в дом. Димка поспешил за ним следом.
В комнате лежала Мишкина мать — запрокинутое лицо белей подушки. Возле нее суетился растерянный носатый Лева. Пахло лекарствами.
Появились Васька и Эмилия Наумовна, стали совать под нос женщине пузырек. Веки ее слабо дрогнули, она открыла туманные глаза.
— Вот и хорошо! — быстро забормотала, бестолково суетясь, Эмилия Наумовна. — Вот и хорошо! Все пройдет! Все уладится…
Потом Васька рассказал Димке, как погиб Мишкин отец. Он вел состав с боеприпасами. Неожиданно появились «юнкерсы» — зашли из-под солнца, ударили из пулеметов, сыпанули бомбами. Загорелись два вагона в голове состава. Кузьмич приказал помощнику отцепить их и, прогнав парнишку, один повел паровоз и горящие вагоны подальше от эшелона… Взрыв слышали далеко. От вагонов остались щепки, от паровоза — искореженный почернелый остов.
— Миша, Миша, как же нам теперь, а? — слышались за стеной жалобные вопли Мишкиной матери. — И похоронить-то нечего! Мишенька-а-а!
Мишка, слушая эти крики, вздрагивал всем своим тощим телом и таращил телячьи глаза.
Димка горбился, засунув руки в карманы, шуршал тем проклятым письмом, от которого тошно было на сердце… Он хотел что-то сказать другу, но так и не сказал ничего, только молча погладил Мишку по худой спине.
К весне лейтенант Евдокимов, едва оправившись, ушел на свой бронекатер.
— Прощай, юнга! — сказал он Димке. — Может, увидимся!
— Может… — пробормотал мальчишка, глядя, как шагал лейтенант, сутуля плечи.
А веселый Шура Соградов так и не дождался своего танка — он умер в начале весны, когда первые ручьи побежали в Волгу.
— Ничего, — тихо сказал Димке военком, когда понурый мальчишка поведал ему об этом. — Ничего… Ваш танк отомстит за смерть Шуры. Кстати, можете посмотреть свой танк!
Всей школой пришли ребята на завод. Мишка уже красочно расписал им, какой он, этот танк, собранный из пионерского металла, — мощный и зеленый, с широкими гусеницами, с длинной пушкой, а на башне крупно выведено: «Пионер».
— Обязательно внутрь залезу! — громогласно рассуждал Мишка. — Сам все проверю! Чтобы в бою не подвел!
Но танка «Пионер» на широком заводском дворе не было. Не стояли там и другие танки, собранные вместе с ним, — остались только широкие следы их гусениц да глубокие колеи в грязи за воротами.
