На Агату демон бросает сердитый взгляд и садится на другой край кушетки, растирая запястья — похоже его сковывали. Точно злится. Точно не доволен. Это пожалуй, расстраивает Агату сейчас куда сильнее, чем недовольство Артура и всего Триумвирата. Черт возьми, ни одно укоряющее слово Артура Пейтона не огорчает больше, чем эти сурово поджатые губы. Глядя на них, Агате почему-то хочется целовать их. Покрывать легкими невесомыми поцелуями, добиться, чтобы его губы расслабились, чтобы ответили на её поцелуй, что наверняка означало бы, что он слегка остыл.
— Ну что, Хартман, расскажи мне, что думаешь о действиях своего поручителя, — с очевидной иронией произносит Артур, усаживаясь в кресло.
— Её милосердие не помешало бы привести в согласие с инстинктами самосохранения, — Генри шумно выдыхает.
— А меж тем, благодаря её милосердию сегодня было амнистировано два демона, — замечает Артур, — со вторым суккубом, кстати, тоже возникли проблемы, как и мисс Фриман, он доставлен в камеру, где будет приведен в чувство…
Со вторым? У Агаты звенит в ушах. Значит, у Джона тоже получилось. И он тоже подвергся нападению демона.
— Джон не пострадал? — торопливо выдыхает она, перебивая мистера Пейтона.
— Да, мистер Миллер цел, в настоящее время заступил на дежурство, — кивает Артур, и, кажется, в его лице проступает сочувствие.
Агата тихонько выдыхает.
— И все же мисс Виндроуз, я просто обязан вам сказать — вы торопитесь, — Артур говорит с укоризной, барабаня пальцами по столу, по-прежнему пребывая в глубокой задумчивости, — мы еще не разобрались с одним помилованным исчадием, мы еще не видим его динамики, а вы уже подарили нам еще двоих суккубов. Вы осознаете степень опасности, которую хотите внести в нашу работу? Мы никогда не работали с демонами опаснее бесов. И у них, к вашему сведению, тридцать процентов помилованных сбегают в смертный мир, возвращаясь к грешной жизни.
— Там души страдают, сэр, — устало отзывается Агата, растирая переносицу пальцами, — ваше промедление — это их муки. Получается, лишние муки.
— Это демоны, — веско возражает Артур, — их никто не заставлял грешить, они свою судьбу выбрали сами, а мы должны сначала выработать политику работы с исключениями, разработать регламент…
— Пока вы все это делаете, тысячи демонов продолжает жарить заживо гнев небес, — ровно отвечает Агата.
Она знает, что не права, она знает, что её обоснования слишком слабы, а демоны очень опасны. Но оставить все как есть — оставить демонов наедине с их наказанием она почему-то не может. Не сейчас, когда знает, что их можно попытаться спасти.
