Перо синее покачивается, изгибается причудливо, почти касаясь фарфорового личика.
Волосы у дамы темные.
А кожа белая.
И вся она такая… дух захватило.
— Девочка, ты кто? — дух захватило, похоже, настолько, что Ольгерда всяческую осторожность утратила.
— Ольгерда…
— Ах, какое имя… — женщина повторила его, и в ее исполнении имя было сладким, что медовая карамелька. — И сама хороша… бесспорно, хороша… как ты здесь оказалась?
— Не дури девке голову, — пробурчала тетка, появившись с кухни. Высокая. В бумазейном платье какого-то непонятного цвету — то ли коричневый, то ли болотно-зеленый, — она являла собой полную противоположность гостье.
Нехороша.
Лицо покраснело… тетка сегодня стирку затеяла, и самолично на плиту взгромоздила таз, а в нем, в подогретой воде, разводила серое мыло и сыпала порошок, а потом кидала простыни с наволочками, по одной, притапливая длинными, что клюв цапли, щипцами. Белье булькало и серая жижа пускала пузыри, от которых вся кухонька полнилась вонью.
И странно было, что Ольгерде не поручили этакое дело.
— А ты иди… посмотри, как белье…
— Прислугу наняла?
— Племянница это. Сирота… — тетка махнула рукой и осведомилась. — Чего надобно?
На кухню-то Ольгерда ушла. И в таз заглянула, как было велено. Убедилась, что в этом тазу все идет своим чередом — булькать вареву предстояло несколько часов — Ольгерда на цыпочках подошла к противоположной стене. Стены в доме были тонкими, а слух у Ольгерды хорошим. Особенно, если через стакан слушать.
— Племянница… — задумчиво протянула дама. — Сколько ей? Выглядит вполне взрослой…
— Тринадцать.
— И возраст подходящий… а главное, прелестная девочка. Есть у меня один знакомый, большой любитель прелестных девочек… не хочешь…
— Нет, — резко ответила тетушка.
— Послушай, он хорошо заплатит… очень хорошо… хватит, чтобы ты убралась из этой дыры. И девчонку не обидит. Будет куколка куколкой…
— А потом куда, как наиграется?
— Куда и все… или думаешь, лучше будет, если она невинности с каким-нибудь проходимцем лишится? И бесплатно…
— Замуж…
— Вот не надо, дорогая, мы обе знаем, что такие, как она, замуж не выходят. А если и выходят, то счастливы не бывают.
— А кто бывает?
— Ты подумай, — дама не стала отвечать на вопрос. — И если надумаешь, черкани записочку… как сегодня…
— Принесла?
— Конечно… вот, сорок пять злотней, как и договаривались. Но ты можешь получить больше, много больше… в твоей больничке найдется изрядно людей, согласных…
…хлопнула входная дверь, заставив отпрянуть от стены.
