— Я говорил, что не для молодых эта затея с брачными объявлениями, — популярно разъяснил Игорь.
Оля виновато опустила голову и чуть слышно проговорила:
— А где я возьму… жениха?
Игорь хмыкнул и спросил:
— И не стыдно?
Оля отрицательно покрутила головой:
— Нет.
— Эх ты! «Тихая, скромная девушка с высшим образованием», — без запинки процитировал он строчку из объявления. — Ведь ты молодая! А молодым за свою судьбу бороться надо.
— А как бороться?
— Не знаешь?
Игорь хлопнул ладонью по колену и твердо объявил:
— Тогда я скажу. После работы сиди до полуночи у телевизора. Если нечего смотреть — читай какую-нибудь глупую книжку. Ну, а если и это надоест, иди в свою компанию, где вы друг другу опротивели до чертиков, и кури там, и пей вино, и всем показывай, что тебе это нравится.
— Я так и делаю.
И тут Игорь стал грубить. Он сказал:
— Дура! Я ведь иронизирую.
— Нашел время иронизировать. Ты лучше скажи, как мне жить дальше?
— Я царь-бог, что ли? — Игорь заерзал на своем чемоданчике, поднял голову, проводив глазами крестик-самолет, и спросил:
— Где твой столетний Ромео?
— Откуда я знаю? Нужен он мне, как бане гудок. Ты не увиливай, отвечай.
Игорь нахмурился, поскреб пятерней затылок и великодушно разрешил:
— Ладно, записывай.
У Оли откуда-то в руках появилась ученическая тетрадка и — совсем странно — огрызок химического карандаша. Она прилежно склонилась над листочком.
— Слушаю.
Игорь авторитетно сказал:
— Первое. Старики не любят заводить новых друзей. Почему? Боятся нарушить привычную жизнь. Спрашивается: для кого созданы стадионы, парки, горы, концертные залы, костры, лыжные прогулки, балы, путешествия?.. Для кого? Для кого? Для…
Оля подняла голову, удивленная, что голос Игоря доносится все глуше и глуше. Отбросив тетрадку, карандаш, она вскочила, готовая броситься вдогонку, но почему-то не тронулась с места. Как вросла в землю. А Игорь все удалялся, мельчал, а потом и вовсе испарился.
— Мама! — на весь стадион закричала Оля и… проснулась.
Она потерла виски, лоб и, скосив глаза на будильник, увидела, что еще целых пятнадцать минут имеет право понежиться в постели. Сквозь шторы сияло голубое небо, шумели во дворе машины, подготавливаемые к утреннему броску, обиженно скулила у подъезда собака, которую силком возвращали с прогулки. Обычное утро. Вот только сон…
Оля выскользнула из-под одеяла и набросила халат. Нина Васильевна, увидев Олю на кухне, подставила ей щеку.
— С добрым утром, дочка!
— С добрым утром.
