— А на следующий день, — продолжила она, — появляешься ты, румяная, воодушевленная и вдобавок — в новой шубе. Словом, появляешься и говоришь: «Милый, посмотри, какая красивая шуба! Ее подарила мне некая Варька».
— Не некая, а моя лучшая детская подруга! — воскликнула я.
— Да плевать ему на твою подругу! Он таких вещей не понимает! У него друзей нет, и никто таких подарков не дарит!
— Тебе же тоже не дарят, а ты ничего — поняла.
— Я — это одно, Олег Александрович — другое!
— С этим не поспоришь.
Хмель проходил, и я стала соображать четче.
— Честное слово, Ритуль, ты — как слепая! Неужели за тринадцать лет так и не поняла одной истины: Олег Александрович — собственник. Он прибрал тебя к рукам, задурил мозги и помыкает тобой, как хочет. Поди, плохо! Живет в твоей квартире, питается за твой счет! Ведь так?
— Да ладно! Мне не жалко. К тому же, он тратит много денег на монеты.
— А почему? Ты задавала себе вопрос?
— Он же нумизмат.
— Ах, как благородно! — Лялька стала входить в кураж. — Олег Александрович занимается нумизматикой! Это так интеллигентно, так современно! В компании мамочкиных друзей можно сказать: «У Олега — редкая коллекция древних русских монет. Он публикует статьи в специализированных зарубежных журналах». Затем шепотом добавить: «Его коллекция стоит десятки тысяч долларов».
— Ты это серьезно? — удивилась я.
— Абсолютно! Пока он сидел на твоей шее, у него выросло неплохое состояние!
— Ну и ладно!
— Ритуль, ты или святая, или притворяешься!
Лялька посмотрела на меня сквозь табачный дым и, помолчав минуту, сама себе ответила:
— Нет, не притворяешься.
— Тогда что-то третье, — улыбнулась я. — Святой меня не назовешь.
— Мне иногда кажется, что на многие вещи ты смотришь не так, как другие женщины, — задумчиво пробормотала Лялька.
— Все мы на одни и те же вещи смотрим по-своему.
— Я не про точку зрения! У меня такое впечатление, что ты задержалась в детском возрасте и при этом умудряешься еще играть женщину.
— Может быть, и задержалась. Я же не случайно в школу пошла.
Лялька налила коньяку и продолжила:
— Никогда тебя не спрашивала про детей. Почему ты не родила?
— Олег не хочет.
— А почему?
По-видимому, коньяк отпустил тормоза, и Лялька стала вести себя несколько бесцеремонно.
— Ты же знаешь, у Олега есть взрослый сын.
— Очень хорошо! — оживилась Лялька. — У него есть сын, а тебе, выходит, никого не надо!
— Зачем ты так?
Я растерялась. Внутренний голос говорил: Лялька права. Однако дурацкая жалость шептала: «Он так одинок, так нуждается в тебе!»
