– И как вас зовут здесь? Чала? – попытался он правильно произнести ее второе имя.
– Чалай, – поправила девушка, смягчая его выговор. – По-цыгански это означает «звездочка». Дедушка и бабушка не признают моего шотландского имени Тамсина, вернее, Томасона. Отец назвал меня так в честь своего отца, Томаса Армстронга из Мертон-Ригга.
– Звездочка, – повторил Уильям. Он понял, почему девушка получила такое имя.
– Подходит к вашим глазам…
Тут его одолела слабость. Перед глазами замелькали крошечные пятнышки. Свет в кибитке заметно померк. Слегка качнув головой, мужчина прислонился спиной и плечами к грубо обтесанному борту повозки.
Тамсина нахмурилась.
– Уильям Скотт… Вилли…
Он видел ее как во сне. Зеленые и влажные глаза девушки напоминали ему мох, растущий на дне ручья. Никогда ему прежде не доводилось видеть таких горящих внутренним светом очей. Вдруг все вокруг поплыло у него перед глазами.
– Уильям, – повысила она голос.
Мужчина вздрогнул, хотел что-то ответить, но отяжелевшие губы двигались медленно, словно он плыл сквозь густой туман…
– Вы бледный, как луна, – донесся голос Тамсины.
Нона протянула внучке чашку, и девушка поднесла ее к губам Уильяма.
– Пейте.
Он отхлебнул… Вино, подслащенное медом… Тамсина внимательно наблюдала за ним, держа руку на его плече. Вскоре ему стало лучше. Сознание прояснилось. Тамсина осторожно потянула дублет, помогая мужчине высвободиться из одежды.
– Крепче прижимайте рану, – сказала она.
Девушка стянула с него льняную рубаху с широкими рукавами и отложила ее в сторону. Уильям заметил, что левую руку она держала сжатой в кулак. В области запястья эта рука была тонкой и красиво очерченной.
Прохладный воздух холодил Уильяму спину, однако тепло от жаровни согревало руки и грудь.
– Вы потеряли много крови, – напомнила Тамсина. – Прилягте.
Она слегка тронула его за грудь правой рукой. Это прикосновение едва не обожгло его. Мужчина откинулся на груду подушечек.
В нескольких футах от него Нона помешивала указательным пальцем содержимое небольшого глиняного горшочка. Затем, проказливо улыбнувшись, что-то сказала внучке, подошла к скамье и уселась подле Уильяма.
– Что она сказала? – спросил шотландец.
– Она говорит, что вы красивы, такой же красавец, как ромы, которые славятся своей привлекательностью.
Нона снова что-то сказала. Тамсина ответила.
– Она смажет вашу рану целебной мазью. Рана быстро заживет, правда, останется шрам. Бабушка считает, что вашей жене он понравится. Один-два шрама только украшают мужчину. Они свидетельствуют о его храбрости.
