Мужчина поскакал вверх по склону холма, ожидая, что в любой миг она захочет продолжить свою безумную скачку от него. Но, добравшись до вершины, Уильям увидел, что ее конь продолжал спокойно стоять на прежнем месте. Если б конь не махал хвостом, а ветер не трепал конскую гриву и девичьи волосы, их издалека можно было бы принять за конную статую. Такие вот красивые, преисполненные достоинства статуи он видел в Риме, куда его несколько лет назад послал с поручением король Яков.
Подъехав поближе, он остановил своего скакуна. Тамсина даже не посмотрела в его сторону, хотя ее гнедой всхрапнул, «здороваясь» с конем шотландца. Не дождавшись от нее ни слова, Уильям так же молча ожидал, что будет дальше.
Мужчина разглядывал ее элегантный профиль, грациозные, стройные линии ее тела, темные вьющиеся волосы. Он думал о мощной силе ее красоты. Тамсина совсем не походила на тех красавиц, которыми он привык восхищаться при дворе. Без магии дорогих тканей и драгоценных каменьев ее красота была простой и естественной, сильной, но в то же самое время деликатной. Впрочем, его в ней притягивала больше внутренняя сила, а не яркая внешность.
Внутри нее пылало пламя. Порывистость движений и горячность реплик выдавали в ней пылкий темперамент. А горящие внутренним огнем светло-зеленые глаза придавали ее облику некую магнетичность.
Ее молчание было глубоким и мрачным, окутанным грустью. Это никак не сочеталось с мирным рассветом. Уильям не знал, почему она остановила коня на вершине холма и чего ждет. Нет, он не будет нарушать эту тишину и ее молчание какими-либо вопросами.
Он оглядел окрестности. Внизу раскинулись скрытые в тумане вересковые пустоши и поросшие одинокими кустиками вереска низкие холмики. Туман смягчал зелено-фиолетовый фон. Сбоку от пустоши костры цыганского табора посверкивали словно звездочки.
Спустя некоторое время мужчина заметил внизу движение. Прищурившись, он увидел идущих по вересковой пустоши цыган. Мужчины, женщины и дети, как показалось ему, участвовали в какой-то процессии. Вскоре они добрались до той же дороги, по которой до этого скакали он и Тамсина. Сквозь утренний туман вереница цыган направилась к перекрестку.
– Они идут к кругу сердца, – сообщила Тамсина, прежде чем он решился задать вопрос.
Голос ее прозвучал тихо, словно внутри нее уже выгорел огонь.
– Круг сердца на перекрестке? – уточнил Уильям.
Девушка кивнула и подняла правую руку, указывая вниз. На левой руке у нее была черная перчатка. Этой рукой она придерживала повод своего скакуна.
