Не только в день этот праздничный —
в будни не позабуду:
живет между нами сказочник,
обыкновенное Чудо.
...Есть множество лживых сказок —
нам ли не знать про это!
Но не лгала ни разу
мудрая сказка поэта.
В очерке "Доброе утро, люди!" Берггольц рассказала, как в 1948 году в "Астории" писатели Ленинграда принимали немецких гостей. Я был на этом приеме, и мне, как и Ольге, навсегда запомнилось, с каким прелестным юмором вел Шварц встречу с немецкими друзьями. В своем очерке Ольга точно воспроизвела комические застольные речи, которые Шварц произносил на уморительном воляпюке: "Их бин дер Шварц.,. Их шрейбе ди пьесы... Дас ист поэтессен Ольга Берггольц, она шрейбен ейне стихи".
В том же духе Шварц вел и наш новогодний стол. Для каждого он находил смешные и веселые слова. Только про Германа говорил весело, но осторожно: они очень любили друг друга, но нередко ссорились — почти всегда из-за пустяков. Это было совсем иначе, чем у молодых Германа и Берггольц. То Шварцу казалось, что Герман что-то не так сказал, то наоборот. Причем Шварц относился к этим ссорам, в общем, юмористически, а Герман порой обижался не на шутку. Видеть же его обиженным было нестерпимо: он мрачнел, умолкал, замыкался в себя и вид у нero становился такой несчастный, что невольный обидчик уж и не знал, как загладить свою вину.
Когда, кажется, все тосты были произнесены и очередь дошла до меня, Шварц сказал:
— Помните ли вы, друзья мои, как я некогда говорил: слушай, Левка, не взять ли тебе ди винтовка?.. Это было задолго до войны. И что же вы думаете?..
В разгар застолья я заметил, что Ольга и Макагоненко о чем-то переговариваются. Оказывается, речь шла о том, чтобы пойти за Анной Андреевной Ахматовой. Это было условлено заранее и известно всем, кроме меня.
Ахматова жила неподалеку в так называемом Фонтанном доме. Макагоненко скучно было идти одному, и он предложил мне прогуляться с ним до Фонтанного дома.
— Но удобно ли это? — возразил я.— Мы с Анной Андреевной незнакомы.
— Чудак! — ответил Макагоненко.— Вот тебе прекрасный случай познакомиться.
Короче говоря, мы отправились на Фонтанку. Подойдя к дому, где жила Ахматова, Макагоненко оставил меня на улице, а сам вошел в дом. Через некоторое время он вернулся, ведя под руку Анну Андреевну.
Обратно мы шли гораздо дольше. Хотя Ахматовой еще не было шестидесяти, шла она нелегко, не могла справиться с дыханием. Мы с Макагоненко то и дело замедляли шаг.
Ольга встретила Анну Андреевну, что называется, с королевскими почестями. Когда Ахматова вошла в комнату, все стояли с бокалами в руках. Анна Андреевна опустилась на подготовленное для нее место (не села, а именно опустилась). Шварц сказал тост в ее честь — на этот раз серьезно, без тени юмора.
