– Зачем вы мне все это говорите, Ваше Величество? – Полин пришлось сдерживаться, чтобы не закричать. – Хотите, чтобы я вас пожалела? – Она добавила в голос яду: – Вы поставили меня на одну скамью с этими дамами, покупаете моих близких и ждете понимания?
– Нет, – король отвернулся от прекрасного вида, простирающегося за окном беседки, – я хочу свой кусочек тепла. Три месяца, мисс Уиткроф. Просто не шарахайтесь от меня три месяца и позвольте мне быть вашим скромным поклонником, – с этими словами король расстегнул пару жемчужных пуговиц на рубашке и показал мне золотой медальон, свисающий с широкой плоской цепочки.
Очень знакомый медальон. Полин невольно коснулась узкого выреза на платье – под тонкой тканью прятался точно такой же медальон. Их называли «лебединая верность». Пока человек носил это украшение, он хранил себя от желаний плоти. Причем надеть этот медальон можно было только добровольно.
Король и мисс Уиткроф не успели отстраниться друг от друга, когда слуга, предупредив покашливанием, внес поднос с закусками. Кажется, распахнутая рубашка его величества и покрасневшие от смущения щеки новой фаворитки были поняты превратно. Король совершенно невозмутимо спрятал медальон и потянулся к застежке. Полин потупилась, но тут же одернула себя: чего им стесняться? Вся столица уверена, что они провели вместе ночь, так зачем ронять мужской авторитет короля? Томно улыбнувшись, она сама застегнула пуговицы королевской рубашки и, перехватив удивленный взгляд Бенедикта Четвертого, неожиданно для себя подмигнула:
– Так-то, Ваше Величество!
Следом за лакеем появились родственники и гости. «Ближний круг» его величества с тщательно скрытым любопытством посматривал и на новую фаворитку и на ее родню. Заводить разговоры не спешили, отделываясь общими фразами о погоде.
Всеобщее напряжение немного спало, когда подали чай. Полин на правах хозяйки пришлось предложить всем угощение, завести легкий разговор. К этому моменту мисс Уиткроф смогла рассмотреть и оценить людей, помогавших королю управлять государством. Не звенели золотые, усаженные самоцветами цепи в ногу толщиной. Над всем царила неброская элегантность, светлые тона, приятные голоса, изящная вышивка. Одежда ненавязчиво подчеркивала статус этих людей, не умаляя личности.
Соратники его величества говорили Полин и Владире комплименты, целовали руки, хвалили чай, травили байки из совместных походов и политических стычек, но самой мисс Уиткроф казалось, что в этот момент она сдает какой-то экзамен. Возможно, на право принадлежать к этому кругу?
