Мужа Владиры привел паж. Лорд Вервиль сразу перехватил Базилиуса и начал что-то ему объяснять. Потом король поднял руку и негромко объявил, что лорд Кармель получает орден «Синей черепахи» за «усилия, приложенные к процветанию нашего королевства».
Кармель побагровел, пока на него цепляли ленту и памятный знак, но на лице определенно выражались гордость и удовольствие. Что ж, Его Величество знал, чем можно купить одобрение мужчины! В этот момент Полин ощутила себя дорого продаваемой индюшкой. Увы, проявлять строптивость на людях было неблагоразумно – король предложил ей руку, лорд Вервиль дал сигнал охране, и король с дамой и охраной чинно двинулся по аллее. Придворные на площадке остались обсуждать новую фаворитку и ее родню.
Его Величество шел, молча глядя в землю. Для него такие выступления три-четыре раза в год давно не были новинкой, а мисс Уиткроф вблизи напоминала натянутую струну: выверенные жесты, плавные движения… все, чтобы выглядеть максимально женственно и элегантно. И скрыть свое отношение к этой публичной демонстрации, выставляющей женщину, словно товар на рынке.
Когда все добрались до беседки, Его Величество отправил лорда Вервиля и лорда Кармеля за Владирой, давая женщине передышку. Внутри беседки никого не осталось, искусная каменная резьба скрывала их ото всех, даже от слуг.
– Я восхищен, леди Владир, – сказал король, неторопливо подводя Полин к ажурной каменной арке, открывающей вид на водную гладь. – Вы прекрасно держитесь, а выглядите настолько великолепно, что ни один мужчина не смог отвести от вас взгляд.
Леди невозмутимо пожала плечами: мол, ничего особенного. Между тем Его Величество устремил глаза на горизонт и негромко продолжил:
– Я прошу вас не обижаться на всеобщее болезненное любопытство. Фаворитка при неженатом короле дело обычное, и даже политическое. Высокие рода соревнуются за право подложить в мою постель красоток, способных повлиять на принимаемые мной решения. – Король явно вспомнил что-то неприятное и резко дернул кружевной манжет, чуть не выдрав с мясом драгоценную запонку. Потом с едкой горечью продолжил: – Мечтают, что я женюсь на одной из них и возвеличу ее родню, раздав им ключевые посты королевства. – Бенедикт Четвертый хмыкнул и уставился ей в глаза: – Мне кажется, вы сможете меня понять, леди. Я любил свою первую жену, уважал и ценил вторую, но этих женщин, меняющих свою привлекательность на золото и привилегии, не могу даже уважать.
