Аполлон опять расхохотался, и Кассандра почувствовала леденящий ужас.
— Чужое превосходство не может вызывать ничего, кроме ненависти, царевна. Это главное свойство людей. Они могут простить уродство, но ненавидят совершенство.
— Погоди, — громко сказала Кассандра. Она нашла возражение и обрадовалась этой находке. — Вот ты и ошибся, великий Бог!
— В чем же ты усмотрела ошибку?
— Елена — само совершенство, а люди обожают ее.
— Это ты ошибаешься, Кассандра.
— Нет, я помню: вся Троя бесновалась от восторга, когда Парис вел Елену во дворец. И этот восторг был искренним: люди обожали и Елену, и Париса, хотя оба от других отличаются: Елена — красотой, Парис — красотой, да еще и удачливостью. Они бы должны и Париса ненавидеть, если по-твоему…
— Удачливость Париса — это всего-навсего его заносчивость, завистливость и наглость. Отличий от всех остальных людей в нем не вижу. Что же касается Елены…
Аполлон усмехнулся: — Если бы Елена отвергла Париса, они бы возненавидели ее с тем же пылом, с которым полюбили. Но обманув и обокрав мужа, сбежав с любовником, бросив детей на произвол судьбы, — о! Всем этим она открыла им свою настоящую красоту!
Он задохнулся от гнева. Гнев кипел, клокотал в его груди и в горле. Ему пришлось сделать несколько глубоких вздохов прежде, чем продолжать: — Подлость приблизила Елену к людям, коварство вызвало в них сочувствие, неверность привела в восхищение! Да, они ненавидели бы ее за совершенство, но по поступкам поняли, что совершенства на самом деле нет, то есть, нет никакого отлитая от них же самих… Вот причина их любви к Елене. Вот почему они обожают ее. Она часть их. Родная, своя.
— Это ужасно, то, что ты говоришь, — прошептала Кассандра.
— Я еще не все сказал, — Аполлон усмехнулся опять, и снова горечь просквозила в его голосе.
— Тебе предстоит еще увидеть: тот самый Менелай, с которым Елена поступила… — в голосе Аполлона прозвучала жестокая ирония. Он задумался, подбирая нужное слово: — Я бы сказал, “бесчеловечно”, но ведь это и есть именно по-человечески… Тот самый Менелай… Он сегодня ночью погубит из-за этой женщины целый город…
А совершив это, той же ночью поведет ее к себе на корабль. Ты увидишь, любовью к Елене будет светиться его лицо, ты увидишь гордость на лицах его товарищей… а троянцы, ведь на них обрушилось из-за Елены столько бед… Ты думаешь, ее когда-нибудь обвинят в несчастьях? Как бы не так, уверяю тебя, скорее тебя сделают виновной, чем Елену, ведь она такой же человек, как все они.
