Джеффри замолчал.
Бекка заметила, что, говоря о брате и невестке, он напрягся, и задумалась, чем это могло быть вызвано.
– Они сейчас в Кейнвуде?
Джеффри покачал головой:
– Нет. Они пробудут в Лондоне до конца сезона. А вот их ребенок остался в Кейнвуде.
– Что ж, я определенно хочу познакомиться с твоей матерью и с малышкой Энн.
Ребекка лучезарно улыбнулась мужу.
Джеффри повернулся к ней и улыбнулся в ответ:
– Они полюбят тебя, как я…
– Как ты… что, Джеффри? – переспросила Ребекка неуверенно.
– Как я и предполагаю.
Он кашлянул. Ему явно было неуютно от того, какой характер приобрел их разговор.
И Бекка это почувствовала. Сначала ей показалось, что Джеффри скажет, что любит ее. В конце концов, она ведь уже призналась ему в любви. Но, возможно, было еще слишком рано. Она будет терпеливой. Пока что.
– Значит, мы поедем к твоему брату и его жене в Лондон? – спросила Бекка, меняя тему разговора.
– Сомневаюсь, что мы с ними встретимся. Но мне не терпится вывести в свет свою красавицу жену. Портнихе придется как следует постараться, чтобы сшить платья, которые будут под стать твоей красоте.
Это нелепое заявление заставило Бекку в очередной раз залиться краской, однако позволило закончить разговор о брате и невестке Джеффри. Если его отношение к ним объяснялось их личными качествами, Ребекка была рада, что ей не придется встречаться с этими людьми в ближайшее время.
Переночевав в придорожном трактире, они прибыли в Кейнвуд во второй половине дня. Бекка с благоговением смотрела на огромное имение, к которому они приближались. Оно стояло на склоне холма, возвышаясь над зелеными лугами и аккуратными маленькими домиками. Извилистая подъездная дорога была вымощена булыжником. Она вела к впечатляющему зданию из серого камня с островерхой сланцевой крышей и множеством фронтонов. Ребекка попыталась сосчитать глядевшие на нее окна, однако сбилась со счета.
Джеффри обернулся к ней:
– Добро пожаловать домой, Бекка.
– О боже! – выдохнула она. – Тут просто великолепно!
Муж улыбнулся и нежно поцеловал ее. Карета остановилась, и Джеффри вышел из нее. Подав Бекке руку, он повел жену к резной двери. Джеффри громко постучал в нее и в то же мгновение, когда дверь открылась, подхватил Бекку на руки.
– Джеффри! – хихикнула она, обхватив его за плечи.
Он внес ее в устланный мрамором огромный холл; громкий смех графа отдавался эхом от стен. Его мать (Бекка вспомнила, что ее звали леди Маргарет) вышла из гостиной в тот самый момент, когда Джеффри поставил жену на ноги.
