Древнегреческая застольная, шутливая и эротическая эпиграмма | страница 24



(пропуск в рукописи)
У Родоклеи оно как изящный кристалл! Я сказал бы:
Храмовой статуи часть, дивной, — творенье резца!
Зная, какие Парис, сделав выбор, познал испытанья:
«Этим богиням, — шептал, — трём отдаю я венки!»

Золотая середина (5, 37)

Толстую не обнимай и к тощей не прикасайся,
Между обеими ты среднее что-то ищи.
Плоти ведь много в одной, у другой недостаток того же.
Малого ты не желай, но и избытка беги.

Изменнице (5, 43)

Кто за дверь голою выбросил, в доме любовника встретив? —
Пифагореец! Тебе верность хранил до конца.
Плачешь, девчонка, лицо раздирать начинаешь руками,
Возле дверей наглеца мёрзнешь от холода ты!
Девочка, плакать зачем? Вытри слёзы. Найдём мы другого:
Пальцем не тронет ничуть он за измену твою.

Усталость от любви (5, 47)

Сколько, Талейла, тебя обнимал я ночною порою;
В страстных безумствах любви ты насыщала меня.
Ну, а теперь, когда вновь, обнажённая, нежно целуешь,
Тело слабеет моё и призывает ко сну.
Что же случилось, о сердце, с тобою? — Проснись! Неустанным
Будь — и тогда обретёшь высшее счастье любви.

Красота и старость (5, 48)

Щёки так нежны твои, так прекрасен твой взгляд лучезарный!
Разве сравнится бутон с пурпуром трепетных губ?
С мрамором схожи упругие груди и белая шея,
Ярче сверкают твои ноги Фетиды самой.
Если и в кудрях нежданно появятся белые пряди,
Взгляд мой тогда пробежит мимо седых стебельков.

Купающаяся красавица (5, 60)

Сереброногая дева в воде, у неё налитые
Груди. Подобны они яблочкам, сладким, златым!
Непроизвольно округлые бёдра трепещут красотки,
Телом колеблет слегка, словно волна на воде.
Хочет рукою прикрыть возвышенье — Эврот, назову я, —
Но не Эврот целиком... то, что удастся прикрыть!

Приглашение (5, 61)

С черноглазой Филиппою в колышки как-то играя,
Расхохотавшись, сказал, нежно взглянув на неё:
«Бросил двенадцать я колышков. Завтрашним утром придёшь коль,
Бросить двенадцать ещё или поболе смогу!»
Утром явилась ко мне... Не сдержавшись от смеха, сказал ей:
«Думал, Филиппа, придёшь этой же ночью уже!»

Девушке-подростку (5, 62)

Время цветенья придёт к тебе, девушка, ждать уж недолго.
Более нежной поры знаки однако хранишь.
Пусть вечно юные помнят Хариты тебя, не исчезнет
С розовых яблочек-щёк прелесть улыбки твоей!
Богоподобную девушку воспламени, моё сердце!
Я на ресничках её вижу: расцвет настаёт.

От ворот поворот (5, 66)

С Продикой встретился наедине — упустил бы я случай?
К ножкам прижавшись её, к ней обратился «Спаси!
На волоске я теперь, раб твой верный, от гибели — сжалься!