Отдохнув несколько дней дома у жены, он собрался в первую заграничную командировку. Наташа провожала его к поезду на Финляндский вокзал. На перроне молодые дипломаты из делегации шумно прощались с провожающими и садились в вагон. Минуты расставания пролетели, раздался свисток паровоза, и состав, скрипя колесами на стрелках, пошел отсчитывать километры.
Дорога знакомая. Белоостров, граница: два года назад здесь встречали Раскольникова из английского плена. Старинный Выборг, теперь финский Виипури. Сквозь дрему Тихонов чувствовал, что приближается столица. Недавно — Гельсингфорс, русские почему-то пользовались шведским названием города, который теперь по-фински называется Гельсинки, или Хельсинки. Вечером после первого дня переговоров он по телефону пригласит на встречу Кристину Тамм. Командировка продлится неделю, за это время много можно успеть.
В телефонном разговоре Кристина почему-то смешалась, когда Тихонов спросил, удалось ли ей найти Стрельцова, но обещала рассказать все при встрече. Договорились встретиться в сквере у Свято-Троицкой церкви, находящейся недалеко от Сенатской площади. Место там спокойное, ни у кого из прохожих не вызовет интерес беседа мужчины и женщины в сени деревьев у церкви.
Тихонов, как того требовал этикет деловых встреч, пришел на место с запасом времени и через несколько минут увидел, что на улице возле церкви остановился таксомотор. Из машины вышла Кристина, ничуть не изменившаяся за прошедшие годы. Она предложила проехать к ее знакомым, живущим неподалеку, чтобы не разговаривать о серьезных вещах на улице или в кафе, где много постороннего люда. В том числе русских эмигрантов, почему-то добавила она.
Дверь в квартиру, куда она позвонила, открыл седовласый мужчина среднего роста в темном костюме-тройке и модных лакированных туфлях.
«И возраст такой же — под пятьдесят», — быстро прикинул в уме Тихонов, вглядываясь в лицо с карими глазами и аккуратной щеточкой усов. Губы сами собой расплылись в широкую улыбку — перед ним стоял, ни кто иной, как полковник Стрельцов.
— Здравствуйте, Илья Иванович! Всегда верил, что мы встретимся!
Мужчины обнялись в прихожей, в глазах у обоих блестели слезы. Кристина с улыбкой смотрела со стороны, а потом тихо сказала:
— Пожалуй, я пойду. Обо мне вряд ли вспомнят сегодня.
Женщина закрыла за собой дверь и ушла. Но о ней в этот день Стрельцов и Тихонов вспоминали часто. Они сели за стол и повели долгий разговор о том, что произошло с ними за четыре года, прошедшие с тех пор как взрывная волна бросила Илью Ивановича с палубы гибнущего судна в студеные балтийские волны.
