— А почему к звёздам, сэр? К Земле?
— Сначала — к Земле, а потом — к звёздам. Так уж принято. Сначала идут пешком, потом едут на верблюдах или на машинах, а потом мы полетим на Луну.
— Разве туда летают?
— Я в библиотеке видел две книжки «Полёт на Луну» и «Человек с Луны».
— Да ну-у-у?
— Но взять домой мне их не разрешили. Я их в библиотеке читать буду, сяду у книжной полки и прочитаю.
— И мы с Колюней? — спрашиваю я.
— Я потом расскажу, и мы улетим. Обязательно.
— А зачем улетать обязательно? Самолёт улетает и прилетает? Грачи — улетают и прилетают?
«Ласточка с весною в сени к нам летит…», — пропела Жека.
— Эх, не знаете. — Славка тяжело вздохнул. — Взрослые говорили, что народу после войны нарождается столько, что города переполнятся, и всем станет тесно, как во взрослой бане по субботам, когда тазиков не хватает. Больше, чем деревьев в лесу.
— Деревьев сколько ни сажай, а поле все равно останется, — сказал Колюнчик рассудительно, и все согласились. Кроме командира. Потому что у него своё мнение:
— А ты в городе был? А на демонстрации видел? А когда матросы в кино идут — видел, сколько их сразу бывает? Улица дрожит от топота. Сквозь строй не пройти — затопчут.
— Тогда и картошки на всех не хватит. И хлеба в магазине…
— Правильно, Жека, соображаешь.
— А тогда и имён на всех не хватит! Как звать? Славка, Женька, Колька? Сколько?
— Умные, да? Это, когда людей мало, как у нас в классе, тогда все друг друга по имени зовут и на улицах здороваются, а в городе — никто никого не знает. И никто не здоровается.
— Не может быть?
— А в армии, когда в строю и много, по порядку номеров зовут.
— Как?
— По команде: по порядку номеров — рассчитайсь! Первый, второй, третий… пятый…
— Какой пятый, нас всего четверо. Надо говорить: четвертый, расчёт окончен.
— Пятый нам не помешал бы, был бы подменой на весла, сэр? Я его сам придумаю, а! — Колька рад улыбнуться и выделиться.
— Был бы, дылда, два лба, балда… Тогда и грести за него сам будешь, ясно?
— Пятый понял, командир.
— Колюнчик за двоих выгребет, — говорю я совершенно уверенный в нём.
Колька улыбается мне и Жеке и не может сдержать чувств:
— Конечно. С другом всегда легче и всегда получится. А я люблю, когда у меня получается. Даже, если я это только придумаю. Я так придумаю — всем весело будет! Так легче!
Смутно доносится голос доктора-психа:
— Вы не можете этого помнить…
— Я помню…
— Куда они делись?
— Кто?
— Колюнчик…
— Колюнчик погиб. Когда вырос и стал подводником. Наглотался радиации в реакторном отсеке атомного ракетоносца…
