Приведу отрывок из дневника «Вокруг Пушкина», который мы с Мстиславом Александровичем Цявловским вели на протяжении многих лет и который я продолжаю и после его кончины:
«23 сентября 1952 г. 11 ч. 15 м. вечера.
Только что ушла от меня правнучка Пушкина Наталья Сергеевна Шепелева. <…>.
Разговорились о Пушкине. Её всё больше увлекает чтение его, и хочется знать, кому посвящены те или иные стихи.
Вдруг — в беседе — она говорит, что у Пушкина был ребёнок от Воронцовой.
Я, спокойно: „Да, был, это бесспорно. Вы это знаете от Ивана Алексеевича Новикова? Из его романа?“[124]
— Нет, от тёти Анны[125].
— Да что вы?!.. Что же она вам сказала? Давно?
— Во время войны. Она уже спокойнее, равнодушнее относилась к понятию „schocking“…
— Мудрее стала?
— Да, может быть. Она сказала мне об этом факте.
Я: Это очень значительно, то, что вы говорите. Ведь если это семейный рассказ, значит, он идёт от Натальи Николаевны, а ей мог сказать, конечно, только Пушкин. Значит, он счёл нужным признаться ей в этом.
Она: Да, очевидно. Тётя Анна рассказала мне это со слов своего отца[126], который вообще был очень замкнут и сдержан, но почему-то с Анной Александровной он был ближе, чем с другими детьми. Он говорил ей, что, когда он уже был взрослым, офицером, уже женатым[127], он приходил каждую субботу (именно, помню, по субботам) к своей матери, и она рассказывала ему об отце, об их жизни. Вероятно, тут Наталья Николаевна и рассказала сыну об этом.
Я: Это замечательно! Это подтверждает окончательно гипотезу пушкинистов. Догадался И. А. Новиков, прочтя свежим взглядом стихи „Младенцу“, потом увидел портрет смуглой дочери Воронцовой — и всё понял. Делал доклад[128]. Написал об этом в своём романе[129]. Мстислав Александрович был совершенно с ним согласен, ввёл этот эпизод в свою статью о Пушкине и Воронцовой[130]. Потом были у него и ещё догадки о других материалах; позднее и я осмыслила происхождение некоторых стихов. Я всё это должна дописать.
— Только не надо об этом сейчас печатать и говорить! Пока жива тётя Юлия[131], — не надо. Надо щадить старых людей.
— А она знает?
— Не знаю. Я никогда ни с кем об этом не говорила. Вам говорю первой. Я-то держусь других взглядов. Во-первых, я считаю, что жизнь Пушкина не надо утаивать, и не вижу ничего дурного в том, что у него мог быть внебрачный ребёнок».
Так вот какой характер отношений был между Пушкиным и Натальей Николаевной! Он пришёл к браку с сердцем, облегчённым полной исповедью.
