Воронцова — жена начальника Пушкина по Одессе, имя которого не забудется благодаря эпиграмме:
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец
(II, 317).
Она бессмертна по-иному: Пушкин любил её. Полька по отцу, графиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова (рождённая графиня Браницкая) была русской по матери (мать её рождённая Энгельгардт, племянница Потёмкина).
Облик Воронцовой воскрешает её портрет кисти английского художника Лауренса — лучшее из множества её изображений.
А «свычаи и обычаи» её возрождаются литературными портретами.
«Ей было уже за тридцать лет, — вспоминает чиновник Вигель, сотрудник Воронцова, — а она имела всё право казаться ещё самою молоденькою. <…> Со врождённым польским легкомыслием и кокетством желала она нравиться, и никто лучше её в том не успевал. Молода была она душою, молода и наружностию. В ней не было того, что называют красотою; но быстрый, нежный взгляд её миленьких небольших глаз пронзал насквозь; улыбка её уст, которой подобной я не видал, казалось, так и призывает поцелуи»[1].
И это слова человека, к женщинам равнодушного. Какое же впечатление должна была производить Воронцова на Пушкина!
Вторит Вигелю и писатель Соллогуб, знавший Воронцову, когда ей было уже около шестидесяти: «Небольшого роста, тучная, с чертами несколько крупными и неправильными, княгиня[2] Елисавета Ксаверьевна была тем не менее одной из привлекательнейших женщин своего времени. Всё её существо было проникнуто такою мягкою, очаровательною, женственною грацией, такою приветливостью, таким неукоснительным щегольством, что легко себе объяснить, как такие люди, как Пушкин, герой 1812 года Раевский и многие, многие другие, без памяти влюблялись в княгиню Воронцову»[3].
Замуж вышла она поздно — двадцати семи лет, в 1819 году.
Пушкин увидел её впервые осенью 1823 года, к которому и относится воспоминание Вигеля. Пушкин жил в Одессе уже два месяца, числясь на службе в канцелярии графа Воронцова, недавно назначенного генерал-губернатором Новороссийского края.
6 сентября приехала и Елизавета Ксаверьевна. Вскоре состоялось знакомство с нею Пушкина.
Следами первых впечатлений от встреч являются его рисунки на полях черновой рукописи главы первой «Евгения Онегина». Потребность постигнуть лицо Воронцовой отвлекает поэта от работы. Осторожно, нащупывая линию, выводит он её профиль. И тут же перечёркивает его — она не похожа. Он повторяет рисунок рядом, увереннее. Не сразу находит он линию переносицы. Затем вписывает глаз, пририсовывает голову, локоны, чепец с лентой под подбородком, длинную шею
