Телеграмма была, естественно, от отца. Свойственный ему сухой, бесстрастный стиль становился еще суше благодаря телеграфным сокращениям. Беатрикс надлежало немедленно вернуться домой, указывалось в телеграмме. Дело в том, что внезапно, без положенного уведомления, уволилась горничная, а миссис Поттер страдает от простуды и не может беседовать с претендентками на это место. У самого же мистера Поттера очередной приступ разлития желчи. Беатрикс следовало воспользоваться первым же утренним поездом, чтобы к чаю добраться до дома.
Беатрикс скомкала телеграмму и сунула ее в карман юбки. Возвращаться так скоро, не успев уладить ни одно из своих дел, ей безумно не хотелось. Правда, сегодня ей удалось сделать несколько неплохих рисунков — спасибо Джереми и его лягушкам, но она по-прежнему не знала, как поступить с Дженнингсами. А ее планы отправиться завтра в Райдал к сестрам Армит, с которыми Беатрикс не виделась Бог знает сколько? Кроме того, она хотела в Хоксхеде заказать пару деревянных башмаков, чтобы к следующему приезду у нее была подходящая обувь. И эта отвратительная история с Джереми и мисс Краббе — ей нужно проследить, чем там все закончится. Да еще таинственное исчезновение миниатюры Констебла… И три сестры Краббе — крайне интересно узнать, что там происходит, в Замке. Вот если бы она…
В этот момент полной растерянности Беатрикс услышала, как в ее голове звучит голос Джереми: «Вы такая смелая, — сказал он, когда она указала мисс Краббе на дверь. — Мне очень жаль, что я не такой смелый, как вы».
Смелая? Беатрикс рассмеялась, ощутив горькую иронию. Да, она может проявить смелость по отношению к мисс Краббе или ей подобным — ведь она им ничего не должна, но отнюдь не по отношению к своему вечно раздраженному отцу или матери со всеми ее капризами, ибо дочерний долг повелевает чтить родителей. И как бы ей ни хотелось остаться в Сорее, она должна стерпеть обиду и разочарование и вернуться в Лондон.
«Смелый, как вы». Эти слова не отпускали ее. Беатрикс остановилась. Почему она должна возвращаться домой? Что там, в Лондоне, она может сделать такого, чего не могли бы с тем же успехом сделать другие? Горничные уже не раз приходили и уходили, и прием очередной можно смело доверить мистеру Коксу, дворецкому. Матушка также уже не раз простужалась, и роль Беатрикс в подобные дни сводилась к тому, чтобы принести нужный порошок, подать чашку горячего чая и грелку. И отцу она ничем не могла помочь: он все хуже переносил любые физические недомогания, и малейшая боль исторгала из него фонтан жалоб. Он велит ей вернуться просто в силу привычки — а возможно, еще и с досады: уж коли он или ее мать испытывают неудобства, то, по их убеждению, справедливости ради и Беатрикс должна быть лишена каких-то радостей, нечего ей наслаждаться жизнью где-то там, вдали от дома. Пусть приезжает и мучается вместе с ними.
