— Какие у птиц могут быть алименты? — вновь выразил сомнение Андрей.
— А вот и есть! А ежели не веришь, тады съезжайте отсюдова на хрен! Ищите другую хату! Денежки не верну, и не просите! — стала настаивать и угрожать рассказчица.
Пришлось заткнуться и слушать дальше умопомрачительную «драму».
— Вот только поймать ентого гада не смогли! Он апосля кукушки с дятлом женихался, а таперича с ежиком живет! — завершила первую часть своего рассказа баба Вера.
От всего этого бреда у меня голова пошла кругом, но «фонтан красноречия» Веры Петровны, вошедшей в апофеоз своего сочинительства, было уже не заткнуть.
— Толпою годы пролетели… постарела и вяселая птаха, но живет в том же гнезде, никуды валить не собирается, куды ей… а енти тоже, со своими мужиками, тут же. Усе уже не помещаются, регулярно выпадают из гнезда, но за гнездо прямо хоботом цапляются и ишо маты жрут поедом: «Шо вы, мамо, сиднем сидите и мышей не ловите?»
Тут в притчу снова вклинился Андрей и в недоумении спросил:
— Что-то я не пойму… кто в гнезде-то сидит? Кот, что-ли?
Баба Вера не выдержала и с возмущенным подозрением обратилась ко мне:
— Ну какой же тупой, хлопче твой! Ни чорта не разумие! Як ты с ним живешь, молодка? Другого чибиса табе искать надобно! — и быстренько вернулась к своему жутчайшему психологическому триллеру. — Сидит вяселая когда-то птаха и молчит, вроде как не с ней гутарят, дескать я не я и хата не моя, а енти собаки и кажуть: «То ли хворая она… Альцгеймер али Паркинсон, раз ни хрена не понимает, то ли притворяется, зараза старая! Давайте, — говорят, — скинем мамо вниз, шобы воздух в гнезде не портила.»… — тут бабуся горько заплакала и стала интенсивно вытирать скупые слезы передником.
— Ну и… — в нетерпении спросил Андрей, видя, что дело этак бодренько двигается к обеду, — скинули?
— Пыталися… — заявила рассказчица, — тока на нее навалилися, как заголосила на весь дрямучий лес невяселая птаха: «Звери добрые, убивают!!!» и так зацепилася хоботом, шо даже зятья отодрать не смогли! Ну тута, конечно, стали звери собираться. Ну медведь там… ишо царь пришел, в общем, лев и слон тоже…
— Так это в Африке что-ли было? — удивилась я.
— Ну… вроде… а може и нет… — засомневалась сочинительница, — а лев-то, как крикнет зычно так, шобы услыхали, высоко ведь: «Не трожьте енту труженицу, собаки! Вас маты кормила и поила, а таперича куцы ей, беременной, идти, в какое гнездо?!». «А… — разозлились кутяты со своими мужиками. — Она, сука, ишо и брюхатая! Давай, скидывай ее, гулящую! И как, зараза, только умудрилась в такой-то тесноте?!».
