Бруен крякнул от удовольствия, глядя на экран монитора, где Арта Фера делала последнюю серию выстрелов. Ее литые формы четко выделялись в вечернем свете.
— Ты думаешь, она попадает в цель?
Бруен задвигался в надежде найти удобное положение, чтобы смягчить боль в бедре:
— Естественно. Посмотри на ее лицо. Видишь, как оно сияет? Не сомневайся, ее инстинкты полностью освободились. Теперь она нуждается только в программировании и направлении.
В голосе Хайда прозвучала неприязнь:
— Шпионить! Как агенты имперской безопасности!
Бруен искоса взглянул на него:
—. Наступили странные времена, Магистр, когда наша древняя страсть порицается,— возразил он с легкой печалью. «Тьфу, пропасть, если только Хайд вдруг не согласится с ним. Да и если бы это была не Арта, он бы...»
Бруен задумался: «Господи, я становлюсь старым маразматиком! В нашем мире нет места глупой сентиментальности. Ведь она не твоя дочь, она вообще ничья, Бруен. Она — всего лишь предмет, солдат по вызову».
Пожав плечами, он заметил:
— Войны выигрывают отнюдь не генералы, а те, кто воюет за них!
Хайд запротестовал:
— Но ведь она — одна из наших!
Бруен оперся подбородком на ладонь, вскинул голову и внимательно посмотрел на своего товарища. Потом заговорил мягким, серьезным тоном, вынужденный приспосабливаться к тому, что считал рациональным:
— Действительно? После того, что она так долго находилась у эгарианцев, после того, что она была так далеко от нас, ты называешь ее нашей?
Хайд по-совиному заморгал:
— Ну ладно... э-э-э... она замечательно сдала экзамены. Ее тренировки — как можно видеть по результатам — путем воздействия на подсознание сделали ее поистине невероятно талантливым...
— орудием,— закончил Бруен монотонным голосом. И затряс головой, не желая встречаться глазами с Хайдом, и нажал кнопку — голографическое изображение Арты Феры, перезаряжающей пистолет, пропало.
Недовольный собой, он оглядел пасторальные уголки маленькой долины, расстилающейся внизу перед ними. Скот спокойно пасся среди высокой сочной травы. Деревья обступали гранитные скалы, цветущие растения сливались в яркий узор на зеленеющих пастбищах.
— Мы сделали много, мой друг,— размягченно проговорил Хайд.— После стольких лет, после всех жертв...
— Что значит еще одна молоденькая девушка? — засопел раздраженно Бруен, и вытер свои глубоко посаженные глаза.— Когда все это кончится, Хайд? Уже триста лет я наблюдаю все это в течение моей жизни около ста миллиардов людей умерли в страданиях, боли и нищете, их планеты были разрушены войнами уничтожены радиацией, болезнями и природными катаклизмами.— Он взглянул вверх, выражение голубых глаз неожиданно смягчилось.— И я спрашиваю тебя, видишь ли ты улучшения в человеческой природе? Меня все время не покидает чувство, что мы являем собой в некотором роде злокачественный эксперимент.
