Воспользуемся этой минутой, чтобы описать его наружность.
Определить его возраст почти невозможно. Ему шестьдесят или семьдесят лет. Волосы его редки и седы. Бледное лицо покрыто рубцами от ожогов. Он мал ростом, худ и хром. Несмотря на этот недостаток, он весь проникнут холодным изяществом истого англичанина.
Сэр Мориц читает вполголоса выдержки писем: «Ваш протеже отличается редкими способностями. Дерево сильно и может принести хорошие плоды».
— Молодец Дюран, — сказал себе сэр Мориц, — он, видно, очень заботится о Рожере. Это хорошо доказывает это письмо. Посмотрим другое. А, вот и последнее письмо Дюрана!
— «Согласно вашему желанию, Рожер едет к вам. Моя задача кончена. Признаюсь, мне жаль расстаться с ним. Позвольте мне сообщить вам некоторые подробности о нем. Он блестяще кончил курс в политехнической школе и хорошо знает восточные языки. Когда я объявил ему, что вы зовете его в Индию, им овладело минутное недовольство. Он чувствовал влечение к военной службе. Но скоро примирился с этим…»
Сэр Мориц положил письмо и снова подошел к зрительной трубе. На краю горизонта показалась мачта. За ней, как будто выплывая из воды, медленно показались паруса.
— Наконец! — вскричал сэр Мориц.
Мало-помалу показался и целый корабль. Он растет, приближается, качаясь на волнах, и наконец останавливается у начала подводных рифов.
Сэр Мориц поднес к губам серебряный свисток и извлек из него два отрывистых звука. Явился начальник прислуги.
— Нужно спустить в море судно, — приказал сэр Мориц. — Корабль остановился. Не забудьте захватить с собой сигнал.
Радость совершенно преобразила его лицо. Но внезапно какая-то мысль вновь омрачила его.
— Я еще не могу радоваться, — сказал он. — Эти берега так опасны. Но я нервен, как молодая мисс! Все сойдет благополучно.
Действительно, берег этот, благодаря рифам, представляет немалую опасность. Пассажиры кораблей должны были приставать к ним на шелюгах — своего рода плотах из мелких бревен, связанных между собой растительными канатами.
Сэр Мориц следил в зрительную трубу за всеми приготовлениями к отплытию. Он лично выбрал плот и сам осмотрел его.
Погода начинала портиться и плот только с трудом мог достигнуть корабля и взять с него пассажира. Был поднят красный флаг на бамбуковом древке.
Плот начал приближаться к берегу. Ветер начал усиливаться. Море зашумело. Все это с болью отдавалось в сердце сэра Морица.
Волны пенились и поднимались на громадную высоту. Плот то исчезал, то снова появлялся. Глазам сэра Морица представлялась ужасная картина.
