Добряк Дюкатель был положительно обречен им на жертву.
Его круглое, толстое лицо, вечно удивленные глава, огромный живот, тоненький голос и короткие панталоны — все обрекало его насмешкам.
Дюкатель был честолюбив и всеми неправдами добился сержанта национальной гвардии.
С этого дня Дюкатель стал человеком погибшим.
Мужчины возненавидели его за его гордость и честолюбие, женщины — за то, что он наживал на всем и никому не хотел верить в долг.
Весьма понятно, что никто и не думал брать его сторону во время проделок двух друзей.
У лавочника перед дверями стояли два бочонка. Шапуль поклялся, что погубит эти бочонки. Один из них был наполнен черносливом, другой — патокой. Паради обожал последнюю и всегда совал руку в бочонок.
Шапулю пришла в голову мысль.
Он собрал всех мальчишек квартала и они начали играть в шары. Вскоре разгорелся спор, а за спором и драка.
В одну минуту Паради был сбит с ног, схвачен на руки и брошен в бочонок с патокой. Из лавки выскочил Дюкатель с бичом в руке.
Но Паради начал кричать, как будто упал на раскаленное железо. На крик в окнах соседних домов появились головы кухарок. Дюкатель поднял руку.
— Караул! — завизжал Паради. — Дюкатель хочет убить сироту!
Оглушенный визгом и шумом, добряк Дюкатель выпустил из рук свое оружие.
Шапуль воспользовался этой минутой и помог Паради вылезти из бочонка. Мальчишки мигом разбежались.
К платью Паради пристало огромное количество патоки. Ее не могли поглотить за целый день.
Оставался другой бочонок.
Осторожный Дюкатель догадался накрыть его крышкой. Но однажды утром, когда перед лавкой остановилась повозка поставщика масла, Шапуль взял веревку и крепко привязал бочонок к оси.
Паради постарался испугать лошадь и жители квартала увидели нечто неописуемое.
Лошадь понеслась вдоль улицы Кювье, по набережной Сен-Бернар, площади Вальхюбер и Аустерлицкому мосту.
За ней прыгала бочка, из которой сыпался в грязь чернослив. Бочонок оказался разбитым в щепки.
Паради поглотил столько чернослива, что у Шапуля сделалось расстройство желудка. Весь квартал смеялся по этому случаю целую неделю.
Лавочник был поражен. Весь чернослив пропал! А его было на тридцать франков! Лавочник подал в суд.
Паради внезапно исчез. Шапуль же был арестован и брошен на сырую солому тюрьмы.
Перепуганная тетка Берлокен начала метаться туда и сюда. Она поставила свечу у св. Этьен-дю-Моне, сходила к секретарю полиции, в мэрию и к адвокату.
Все было бесполезно.
Госпожа Берлокен проливала горькие слезы. Не зная, что предпринять, она обратилась к господину Дюрану.
